Лев Сирин - Как разграбили СССР. Пир мародеров

Косвенно идеологическую ее сторону мы уже рассмотрели, но ведь были у наших героев и вполне антигосударственные, так сказать, дела. Макаревич вместе с «Машиной», например, несколько лет поддерживал Союз правых сил, выступал с концертами в его поддержку и даже, если верить Подгородецко-му, выгнал его прочь из группы по просьбе Чубайса. Правда, сегодня, когда антигосударственная суть СПС нашла официальное подтверждение у власть предержащих, Макаревич от этой партии и ее наследницы шарахнулся как черт от ладана, сидит и аполитично поит пивом Медведева. «Я не занимаюсь политикой», — сказал мне Андрей Вадимович за рамками интервью. Давно ли? Политика отныне вас сама найдет. Даром, что ли, коготок увяз? Как это там у вас? «Он пробовал на прочность этот мир каждый час. Мир оказался сильней». Советский мир.

Макаревич Андрей Вадимович — певец, поэт, композитор. Родился 11 декабря 1953 г. в Москве. В 1969 году основал группу «Машина времени». В дни ГКЧП выступал перед защитниками Белого дома. Бывший ведущий телепередачи о кухне и пище «Смак». Имеет орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Народный артист России.

— Почему у Вас ордена не надеты, Андрей Вадимович?

— Я в них только сплю, а когда просыпаюсь — сразу снимаю.

— В связи с юбилеем рассчитываете на очередную правительственную награду?..

— Я похож на идиота или нет?.. Нет?! Ну, тогда давайте дальше...

— Тысячи моих ровесников вместо уроков разучивали аккорды на гитаре к Вашим песням, учили Ваши и писали свои стихи под влиянием Ваших стихов. Вы несете моральную ответственность за то, что тысячам советских выпускников школ испортили аттестаты и не дали поступить в вуз?

— Нет, конечно. Я, можно сказать, из-за «Битлов» практически вылетел из института. Мне что, сейчас к ним счет предъявлять или моральные претензии? Во-первых, если я и был идиот, то сам. Во-вторых, не жалею ни о чем абсолютно!

— Где Вам в Москве будет памятник стоять?

— Я еще раз задаю вопрос: я похож на самодовольного идиота?

— Нет, конечно! Но вот Кобзону уже стоит же в Донецке.

— Я не Кобзон.

— Хорошо. Высоцкому стоит памятник.

— Я не Высоцкий. Моя фамилия Макаревич. Я не думаю ни о каком памятнике, мне хватает вопросов по жизни.

— Ваша первая книга «Все очень просто» заканчивается на пессимистической ноте, смысл которой в общих словах в том, что, к Вашему разочарованию, на волне гласности и перестройки вместо притока молодежи в ряды поклонников качественного рока немало молодых людей ломилось на концерты «Ласкового мая»...

— Это не самый конец книги, но такой момент в ней действительно есть.

— Это я к тому, что мог бы тот же Джон Леннон вести кулинарную передачу?

— Не знаю. Я абсолютно не могу предположить, чем бы он занимался, дожив до 55 лет. Кроме того, я не проецирую свою жизнь на других людей, даже если они мне сильно симпатичны и интересны. Я — это я, а Леннон — это Леннон. Я не собирался с него писать свою жизнь и никому не советую свою жизнь писать с меня.

— Макаревич со «Смаком» вписывается в свой образ, который был до «Смака»?

— Я терпеть не могу создавать какой-то образ.

Я тот, кто я есть! Всю жизнь я занимался, занимаюсь и буду заниматься тем, что мне интересно, и тем, что я считаю нужным. И мне, извините, безразлично, кто и что на этот счет думает. Все, что я делаю, я делаю исключительно для себя. Если вокруг находится какое-то количество людей, которым это интересно, я счастлив вдвойне.

— То есть и в данном случае Вы не несете моральной ответственности перед поклонниками за свое творчество? Я, к примеру, был несколько разочарован, увидев Вас в «Смаке»...

— Я несу ответственность за свое творчество, но не за своих поклонников. Как я могу нести ответственность за вас?! Творчество и поклонники — это разные вещи: субъект и объект. И не надо подменять одно другим! Я отвечаю за качество того, что я делаю, перед самим собой. Один будет с моей песней молиться, а другой с этой же песней бабушку убьет. Я не собираюсь вам нравиться, разочаровались — это ваша проблема. Я не собираюсь всю жизнь жить в соответствии с вашими представлениями о том, какой я, по-вашему, должен быть. Тем более я не имею ни малейшего представления о том, что вы обо мне в этот момент думаете. Вот и все! Более того, я считаю, что «Смак» — это мой самый рок-н-ролльный поступок, потому что рок-н-ролл предполагает свободу. И я поступил абсолютно свободно, так, как хотел! Люди с седыми прядями, боящиеся вылезти из своей косухи, вызывают у меня сожаление — нельзя цепляться за образ тридцатилетней давности ноготками. Они все равно не похожи на двадцатилетних и выглядят при этом жалко.

— Удовольствие от прослушанной в советское время песни на затертой пленке было больше, чем сейчас, в эпоху изобилия музыкальной техники? Обилие не девальвирует удовольствие?

— Сейчас мне ровно такое же удовольствие доставляет делать какую-то новую песню, как и тогда. Как только мне надоест играть на гитаре, я прекращу это делать. А то, что сейчас легче достать мою запись, чем 35 лет назад, — это я понимаю. Но это вам добавляло дополнительной сладости. Я же не специально создавал трудности, через которые вы доставали наши подпольные записи... Наоборот! Я мечтал, чтобы наши пластинки продавались в магазинах! Вот мечты и осуществились. А оказалось, что вам было интереснее биться за пленки, чем само содержимое пленок.

— Не согласен!.. К тому же Вы сами писали, что если считать популярностью количество буйнопомешанных поклонников вокруг группы «Машина времени», то пик популярности у Вас пришелся на начало 1980-х.

— Согласен. Но в тот момент случилась сенсация, которую никто не ждал: «Машину времени» вдруг пустили на стадионы и во дворцы спорта. С ее репертуаром, а не с песнями советских композиторов! Поэтому девять десятых молодежи от этого обалдело, а одна десятая стала кричать, что «Машина времени» продалась. Правда, неизвестно кому и неизвестно за что. «Они играли в подполье, а теперь выступают на советской сцене!..»

— Вы имеете в виду Росконцерт? Ну и что?

— А мы в Росконцерт в 1980 году и попали. И я тоже говорил: «Ну и что?» Но крику было масса! А потом, когда за нами другие команды пошли, крики как-то поутихли. Мы всю жизнь брали на себя первые удары. Меня это не удивляет — так получалось. Поэтому мы всегда очень спокойно относились ко всяким экстремальным реакциям на свои поступки, включая «Смак» и прочее.

— Давайте про Ваши книги... Аннотация на «Занимательную наркологию»: «Алкоголь... Курение... Наркотики... Что заставляет человека искать все новые способы расслабления? О своем опыте, хотя он, по словам автора, «небогат и крайне субъективен», рассказывает легендарный музыкант Андрей Макаревич».