Матвей Ганапольский - Самый лучший учебник журналистики. Кисло-сладкая книга о деньгах, тщеславии и президенте

Потом в коридоре появились иногородние. Они располагались поодаль, потому что, ближе к двери, все было занято постоянными коридорными сидельцами. Приезжие ели на корточках, потом доставали смятые от дальней дороги листы и бережно передавали их нам. Это были бесконечные жалобы на несправедливость, на беспредел и нарушения. Приезжие объясняли, что правду у них в регионе нельзя найти, что они собрали последние деньги на билет и приехали, потому что существует слух, что мы честные.

Оставив бумаги на столе, приезжие торопились на вечерний поезд, а мы складывали эти жалобы в стопку, чтобы потом отдать их какому-нибудь депутату, если он захочет это взять.

Я рад, что мы многим помогли.

Прошло еще совсем немного времени, но в коридоре наметились явные изменения.

Нам так же носили подарки, но в основном это было то, что уже не нужно было дома.

Привычные торты были полусъеденными, а детские куклы старыми. Кстати, модель самолета тоже оказалось старой, она развалилась сама, осыпав всех облупившейся краской.

В то время был дефицит всего, в том числе батареек для радиоприемников. Однажды мы обратились в эфире к слушателям, чтобы они помогли тем, кто не может их достать в магазине, и принесли ненужные батарейки, которые мы раздарим тем, у кого радио замолчало. Внизу у охранника мы поставили огромный бумажный мешок.

Через три дня он был полон. Но три четверти батареек были старыми.

Это был нехороший симптом.

Изменения в коридоре продолжались. К нам в комнату заходили все меньше. Люди встречались в коридоре, обсуждали новости, уходили и приходили, но мы им собственно теперь были уже не нужны.

Мы понимали, что новизна нашего появления пропала и теперь в коридоре собираются больше по привычке. Просто хорошее место для встречи в центре города.

Понятно, что развязка должна была наступить, и она наступила.

Однажды на пороге комнаты появился интеллигентный мужчина, один из лидеров этой компании. Появится ему было несложно – он сделал только три шага от группы людей в коридоре до нашей двери.

Переступив порог, он сразу обратился к нам с раздраженной речью.

Интеллигентный мужчина сказал, что «наш клуб» – оказывается, они себя так назвали – нами очень недоволен.

Мы совсем отбились от рук. Мы не так подаем материалы, наши новости выстроены неправильно, а тематические передачи сделаны не по тем темам.

В ответ мы объяснили, что считаем правильным то, что делаем, и попросили нам не мешать.

Услышав наш ответ, представитель «клуба» был потрясен. Он спросил, не ослышался ли он?

Он напомнил, что их клуб ежедневно слушает наш эфир. Они знают все наши передачи, наши имена и биографии. Они – люди с прекрасным образованием, среди них много специалистов, а мы никогда не учитываем их мнение, как нужно правильно делать передачу.

Мы терпеливо объяснили, что мнений может быть много, но передачу делают не они, а мы; поэтому передачи будем делать так, как считаем нужным, потому что журналисты мы, а не они.

Интеллигентного мужчину затрясло. Он назвал нас предателями своей аудитории и демократии и прямо спросил – понимаем ли мы, что существуем для них, для аудитории.

Мы ответили, что существуем для аудитории, но аудитория потому и аудитория, что слушает нас, а не пытается учить, как делать передачи.

Лицо члена «клуба» исказила горькая усмешка.

Он сказал, что ему все понятно. «Клуб», оказывается, давно считал нас непрофессионалами – простейший анализ наших программ показывает, что их можно сделать гораздо лучше. Более того, любой из членов клуба их бы сделал, но у них на это нет времени – у них дети и семьи, поэтому они хотели помочь как минимум советами. Но мы оказались обычными трамвайными хамами, поэтому «их клуб» покидает наш коридор. И еще вопрос, как сложится наша судьба!..

Коридор опустел, но «наш клуб» еще долго напоминал нам о своем существовании гадкими телефонными звонками.

Я рассказал вам все это не для того, чтобы осуждать этих людей.

Анализ данной истории необходим, потому что аудитория – это сложная общность, и нужно знать, как с ней себя вести.

Итак, вы появились в эфире. Как и любое свежее лицо, вы привлекаете к себе новую волну внимания. Она просто падает на вас, потому что, как я ранее писал, аудитория все время хочет что-то новое.

И это естественно. Если главный редактор не заботится о том, чтобы в эфире были изменения, если все журналисты долгое время сидят на одних и тех же программах, начинается естественная усталость аудитории. Даже если вы семи пядей во лбу, количество пядей будет неуклонно уменьшаться, потому что вы не дарите аудитории ничего нового.

Мне приходится часто давать интервью на других радиостанциях, и обязательно попадается звонок, где слушатель радостно сообщает мне, что наконец-то в эфире этой радиостанции появился настоящий журналист – то есть я. Более того, слушатель начинает жаловаться на местных журналистов, заявляя, что они скучные и глупые.

Я сразу обрываю подобные звонки и резко заявляю, что не допущу, чтобы аудитория превозносила заезжего журналиста, унижая местных. Но после таких эфиров я стараюсь переговорить с местным руководством, чтобы выяснить, как устроена сетка эфира и не пора ли произвести в ней изменения.

В ответ я часто слышу, что на этой радиостанции все в порядке – сетка устойчива, все на местах. В эфире все стабильно, причем уже года два.

Тогда я пытаюсь объяснить, что стабильность в эфире – это начало стагнации. Если слушатель день за днем в одно и то же время встречает одного и того же ведущего, если ведущий работает долго и слушатели уже три года знают наизусть все его фразы, то любой новый человек покажется гением. Нельзя три года вести одну и ту же программу в эпоху Интернета и видеоклипов. И вина за подобное полностью лежит на руководстве, которое не понимает психологию восприятия.

Слушатель не виноват – он просто естествен.

Я привожу в пример «Эхо», где изменения в сетке и проба себя в новых программах давно стали правилом. Я напоминаю, что многие знаменитые компании, такие как Би-Би-Си, обязательно ротируют своих сотрудников, чтобы они не застаивались, да и не было привыкания аудитории.

Кстати, если вы заметили, что слишком долго ведете какую-то программу и ощущаете от нее усталость – знайте, ее конец близок. Постарайтесь мягко убедить руководство поставить вас на другую программу или добейтесь ее кардинального изменения по структуре. Деликатно объясните, что за пять лет, которые вы неизменно ведете эту программу, вы от нее устали. Что, в конце концов, вы просто стали старше на пять лет и хотели бы говорить с аудиторией другим языком и на другом материале.