Матвей Ганапольский - Самый лучший учебник журналистики. Кисло-сладкая книга о деньгах, тщеславии и президенте

В ответ она отвечала, что не хочет тратить драгоценное время передачи и прерывает тех, кто говорит ерунду.

Она переводила разговор на совсем иную тему, оправдывая это тем, что ее рассмотрение нужно начать с истоков.

Короче, как вы понимаете, передо мной был типичный пример, когда гость использует эфир в своих целях, нагло презирая всех окружающих.

Естественно, в какой-то момент один из гостей не выдержал. Он потребовал от меня, чтобы эта дама не превращала передачу в свой бенефис, и пригрозил, что уйдет.

Дама из парламента окончательно вспылила и сказала, что всякие дилетанты не будут ею командовать.

Я понимал, что дело идет к концу.

Поэтому я тщательно подбирал слова, понимая, что каждое мое слово должно быть выверено, сказано спокойным тоном, причем со слегка просительными интонациями.

Я сказал даме, что очень ее уважаю, но попросил уважать и других, напомнив, что я ведущий и именно я определяю очередность говорящих. Кроме того, у нас может уйти телемост; и еще в передаче будет вторая часть, где можно будет спокойно высказаться.

Дама вскочила, сказала, что «всякие» ее воспитывать не будут. И что она уходит, причем навсегда – больше мы не встретимся!..

По студии простучали ее черные парламентские туфли, после чего хлопнула дверь.

Я знал, что мы встретимся. Сомнений в ее последующих действиях у меня не было.

Через пару дней мне позвонили от руководства канала и попросили прийти.

Разговор был суровым, потому что вести это шоу меня пригласил один начальник, но потом он ушел. И теперь другой начальник, у которого были свои кандидатуры на ведение этой программы, понял наконец, как меня убрать.

Он показал мне письмо из парламента. Дама-депутат не поленилась собрать профильный комитет для разбора моего персонального случая. В бумаге писалось, что я сорвал передачу и хамил депутату. Комитет напоминал, что этот канал межгосударственный и руководству нужно принять меры.

– Если бы она пришла ко мне, – железным голосом сказал новый начальник, – ваш вопрос был бы решен в секунду.

– Предлагаю посмотреть запись программы, – спокойно сказал я.

Новый начальник сказал мне, что ничего смотреть не будет.

Но на просмотре записи стали настаивать редактора программы, потому что их взяли на работу тоже при старом начальнике. Они понимали, что вылетят с канала вместе со мной.

Включили запись и в молчании посмотрели острый момент.

На экране бесновалась женщина, которую вежливо успокаивал идеальный ведущий.

– Да, она нарушала запись передачи, – холодно сказал начальник. – Идите…

Мы вышли.

Новый начальник провожал меня тяжелым взглядом. Он понимал, что я прав, но ему теперь придется доказывать мою правоту перед еще более высокими начальниками.

Поэтому отныне я был ему антипатичен вдвойне.

Как видите, те, кто предполагал, что я лихо победил, ошиблись.

Нужно помнить, что в споре журналиста с руководством всегда побеждает руководство. Даже если вы тысячу раз правы, ваш начальник впоследствии не простит вам вашей правоты. Вы все равно будете уволены.

Начальники умеют увольнять журналистов. И мой новый начальник выбрал простой способ отстранения меня от эфира: передача была реформирована, а ее новая редакция уже не требовала моего присутствия.

Но я и не рассчитывал победить. Вспомните фильм Клуни «Спокойной ночи, и удачи». Даже тогда, когда журналист просто выполнял свой долг, предавая гласности правдивые факты, он проиграл. Причина общая: начальство не любит конфликты вокруг собственного СМИ. Конечно, кроме тех случаев, когда СМИ политически ангажировано и конфликт необходим для решения политических целей. Или это СМИ откровенно желтое. Тогда ему важен любой скандал.

Вот почему в моем учебнике так часто встречается фраза «подыскивайте новое место работы».

Помните, без конфликтов вам работать не удастся.

Будьте бдительны.

И если вас провоцируют, соберите нервы в кулак и будьте вдвойне вежливы и корректны.

Как говорил мой любимый герой сериала «Морская полиция» (NCIS) специальный агент Гиббс, арестовывая очередного преступника, «каждое ваше слово может быть использовано против вас». И хотя не он придумал эту фразу, такое ощущение, что Гиббс понимал специфику работы журналистов.

Вы должны постоянно быть готовы защитить свою журналистскую честь. Правда, в том случае, если она у вас есть.

Однако продолжим рассмотрение странных гостей и неожиданных ситуаций в эфире.

Мой коллега Сергей Бунтман рассказал мне про еще одного парламентария, который пришел к нему в студию и начал эфир с обвинения журналистов «Эха Москвы», явно рассчитывая спровоцировать ведущего.

Это еще одна типичная ситуация, когда гость презирает СМИ, в которое его зовут, но использует его. Видимо, он предполагает разрушить его изнутри.

Делается это на голубом глазу.

Например, если передача о сталинских репрессиях и ведущий напоминает, что в те страшные годы безвинно погибло около полутора миллионов человек, гость заявляет, что это вранье. Что все цифры подтасовал Хрущев, а ведущий работает на ЦРУ и олигархов.

Гость лжет сознательно, и у него уши горят от восторга.

Это его минута славы.

Так вот, после двух-трех таких заходов, когда гость сказал, что в СССР никогда не было политических заключенных, что люди были счастливы, что магазины ломились от товаров, что сами товары стоили копейки, а за границу все ездили куда и когда хотели, Сергей Бунтман не выдержал и сказал, что гость лжет.

Гость ответил, что если так, то он уйдет.

Сергей сказал: «Пожалуйста!»

Гость встал, военным шагом пошел к двери и вошел в нее.

Раздался грохот.

Оказалось, что гость ошибся дверью и вошел во встроенный книжный шкаф.

Выбравшись из книжек и рухнувших полок, гость вышел из студии.

Сергей утверждает, что поступил совершенно правильно, потому что этот гость фактически сознательно срывал передачу.

Но это не все.

Когда гость вышел, то у Сергея случился нервный срыв, и он сам прекратил передачу.

То есть он просто остановил передачу, оставив в растерянности звукорежиссера, который не знал, что ставить в эфир в оставшиеся двенадцать минут.

Вот этот, свой второй шаг Сергей теперь считает категорически неправильным.

В этой программе еще был второй собеседник. Сергей полагает, что если бы он сохранил хладнокровие, то мог бы поступить по-другому. Например, мило улыбнуться в лицо лжецу и передать слово другому участнику. И с ним вести дальнейшую беседу.

А провокатору больше не давать слово вообще.

Он бы от бешенства лопнул!

Но даже если бы провокатор ушел, а Сергей остался в студии вообще один, то он мог бы продолжить эфир. Например, включить телефон и обсудить с аудиторией тему передачи либо прочитать последнюю информацию с ленты новостей, поговорив со слушателями о событиях дня.