Вениамин Кольковский - 1953. Ликвидация Сталина

Сталин превратился в марионетку победителей и смирился? Примерно в таком духе интерпретировала поведение Сталина «Независимая газета» к 115-й годовщине со дня его рождения, причем начиная не с XIX съезда, а еще с середины февраля 1951 г., когда «Вождь народов» был якобы отстранен от фактической власти как раз Берия, Маленковым и Булганиным, к которым несколько позже примкнул Хрущев («Независимая газ.» 1994. 21 дек.). Однако очень уж это маловероятно, да и Авторханов пишет о последних четырех-пяти месяцах жизни Сталина как о его борьбе за возвращение абсолютной власти, а отнюдь не «смирения» ( Авторханов А.Г . Загадка смерти Сталина. С. 75–97); да и вообще, «Сталин» и «смирение» с чем бы то ни было – два слова, мягко говоря, плохо сочетающихся!

Однако даже и на этом странности еще не кончаются. На том же Пленуме Сталин просился в отставку с поста лидера партии (Первого секретаря, каковой пост сменил упраздненную тем же XIX съездом должность Генерального секретаря). Авторханов уверяет нас, что Пленум принял эту отставку, и Сталин стал из Первого просто «секретарем ЦК», а Первым сделался Маленков ( Авторханов А.Г . Загадка смерти Сталина. С. 80). И подтверждает это комментарием к 44-му тому полного собрания сочинений В.И. Ленина, где сказано, что Сталин был главой партии с 1922 по 1952 (выделено мною. – В. К .) гг. ( Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 44. М., 1970. С. 651; цит. по: Авторханов А.Г . Загадка смерти Сталина. С. 80).

Другие свидетели (тот же К. Симонов) уверяют, что Пленум уговорил Сталина остаться (Симонов К.М. Глазами человека… С. 245). В дневнике же Берия по этому поводу присутствует какая-то недосказанность (запись от 17 октября 1952 г.): «А потом /Сталин/ попросился в отставку. Все молчали. Не ожидали, но, видимо, обдумывали. Пришлось выступить Георгию и мне. Потом Тимошенко (Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко. – В. К .) сказал, что избираем /Сталина/ Генеральным Секретарем. А уже такой должности нет. Коба задумался, потом махнул рукой» ( Берия Л.П . С атомной бомбой… С. 162). Мы еще увидим, что с определенного момента (примерно с 1949–1950 гг.) дневникам Берия нельзя доверять, по крайней мере полностью…

Принял Съезд отставку Сталина или нет, но то, что в отставку он просился, – несомненно. Однако проситься в отставку – не для того, чтобы действительно уйти, а для того, чтобы соратники уговаривали остаться – это типичный прием диктаторов, потерпевших поражение. В отставку просился, например, лидер Египта Насер после проигрыша Шестидневной войны 1967 г., Саддам Хусейн после проигрыша первой войны с США («Бури в пустыне») 1991 г.; есть такие примеры и в русской истории – желание уйти на покой Ивана Грозного после проигрыша Ливонской войны ( Костомаров Н.И . Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1995. Т. 1. С. 410). Просился в отставку и сам Сталин летом 1945 г., когда Вторая мировая война не привела к тому результату, в расчете на который она была им задумана ( Суворов В . Последняя республика. М., 1995. С. 5–28, 45–47, 96). Правда, просился Вождь, как свидетельствует Адмирал Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов, не прямо сейчас, а «с отсрочкой»: «Я еще два-три года поработаю, а потом вынужден буду уйти» («Нева». 1965. № 5. С. 161). И вот осенью 1952 г. – опять просьба об отставке, однако теперь – не через «два-три года», а немедленно…

Итак, соберем воедино все возникшие у нас вопросы.

Вопрос первый: какое же поражение потерпел Сталин теперь?

Вопрос второй: почему он «стрелял по своим» после съезда вместо того, чтобы на них опираться?

Вопрос третий: почему он был уверен в успешном завершении съезда даже без новой Большой чистки, когда в июле или августе 1952 г. (а может, и еще раньше?) давал согласие на его проведение?

Напрашивается вывод: что-то случилось между тем мероприятием, на котором было решено проведение съезда (было ли это мероприятие августовским (1952 г.) Пленумом ЦК или чем-то другим), и 28 сентября 1952 г., когда Берия констатирует в своем дневнике, что доклад будет делать Маленков. Что же именно произошло? Предлагаемая читателю книга – попытка ответить на этот вопрос.

Наконец, интересно и то, какие альтернативы открылись перед страной после всех драматических, а порой и трагических событий осени 1952 – лета 1953 гг., накануне и вскоре после смерти Сталина. Самое интересное – это то, какой выбор предлагала нашей стране История в виде Л.П. Берия, не ограничься его руководство страной пресловутыми «ста (вернее – 113) днями».

Понятно, мне далеко не все известно, поэтому немалое количество деталей придется логически домысливать на основании известных фактов, изложенных в литературе. Исходя из этого будут описаны возможные диалоги между личностями историческими и действия (и само существование) некоторых личностей, которым в историю войти не довелось…

Еще не кончилась Вторая мировая война, а в ближайшем окружении Сталина, которое, как и он сам, о чем многие авторы из лагеря Виктора Суворова и не только уже неоднократно писали, не считало такой исход войны (по которому СССР осталась лишь меньшая и худшая половина Европы и кое-что в Азии) победой, и уже намечались планы новой войны. Так, еще с «доперестроечных» времен весьма широко распространилась точка зрения о том, что уже зимой и весной 1944–1945 гг. в окружении Сталина обсуждался вопрос о нападении сразу после капитуляции Германии на вчерашних союзников и о захвате всей Европы.

Вот и Берия в своем дневнике 1 января 1945 г. пишет: «Для меня война не кончается и уже никогда не закончится. Второй такой не выдержу, а какая-то все равно будет» ( Берия Л.П. Второй войны я не выдержу. Дневник с комментариями С. Кремлева [1941–1945]. С. 185). Какая же это должна была быть война и за что? И главное – с кем?

Ответ на этот вопрос помогает найти другая запись из того же дневника, сделанная в конце марта 1945 г.: «Вопрос проливов (черноморских. – В. К .). Это спор с Турцией. И Коба не знает, можно ли будет удержать Иран (имеется в виду северная половина этой страны, занятая советскими войсками еще в августе – сентябре 1941 г. – В. К .)?.. Дальше Китай. Там тоже теперь по-другому будет… С Японией надо воевать (в скобках заметим: в дневниковых записях – ни слова о каких-либо проявлениях враждебности со стороны Японии, да и не до этого ей в марте 1945 г. было. – В. К. )… Финляндию тоже отдавать нельзя…» (Там же. С. 193).

Итак, не считая государств Восточной Европы, речь как минимум о пяти странах (точнее, о четырех континентальных и одной островной – Японии); совместно с Восточной Европой указанные страны составляют практически все сухопутное окружение СССР. Но дело даже не в этом.

Если Восточная Европа и Финляндия достались СССР как «трофей» в ходе Второй мировой войны, а на получение хотя бы части Японии по состоянию на весну 1945 г. можно было надеяться, приняв участие в завершающих операциях войны на Тихом океане (о чем еще в ноябре 1943 г. в Тегеране, а окончательно в феврале 1945 г. в Ялте была достигнута договоренность – и в самом деле, попытку захватить остров Хоккайдо Сталин предпринял), то «решение вопросов о проливах» с Турцией и особенно проблема «удержания» Северного Ирана неминуемо означали конфронтацию с США и Британией, учитывая рост влияния последних в этих странах начиная с 1942–1943 гг.