Вениамин Кольковский - 1953. Ликвидация Сталина

В тот же день, 24 сентября, США начали блокаду побережья КНДР и КНР. Одновременно наносятся удары по ряду объектов в КНДР и КНР, включая советские дипломатические миссии, а из уст президента США раздаются угрозы. Правда, пока на негласном уровне…

И Сталин дрогнул. Где-то после 24 сентября, но явно не позднее 28-го, он дал отбой. Операция «Путятин» была свернута. Обе стороны решили не афишировать это событие: американцы тоже без крайней нужды войны не хотят, по крайней мере, значительная часть американского истеблишмента. Достаточно и того, что СССР отступил. Через четыре месяца Трумэн, уступая Белый дом Эйзенхауэру, скажет ему: не надо, мол, без нужды трогать русских, при существующей экономической системе они лет через 30–40 сами развалятся. И ведь не ошибся! Короче, о мирных переговорах и дальнейших уступках речи нет (пока), однако уже всем, кто посвящен в высшую политику, понятно, что удара по врагу не получилось…

И вот теперь мы подошли к ответам на вопросы, которые ставились в начале этой книги и в книгах, которые я писал раньше.

Ясно теперь, почему Сталин в августе согласился на созыв съезда партии, не собиравшегося с 1939 г. Собственно, что съезд будет в этом году, Берия ясно было уже в июле – запись в его дневнике от 15 июля говорит: «В этом году будем без отпуска, проведем Съезд партии» ( Берия Л.П. С атомной бомбой мы живем! С. 155). Сталин же рассчитывал, что к моменту его проведения сумеет победить всех основных соперников на международной арене, и в этих условиях Съезд станет чем-то вроде «съезда победившего коммунизма». Однако, по не зависящим от вождя причинам, «съезд победителей» не состоялся…

Ясно теперь и то, почему Сталин отказался, как изложил нам А. Авторханов, делать доклад на съезде, каковой «пришлось взять на себя Маленкову». Причем это было известно за неделю до Съезда как минимум: из дневника Берия явствует, что то, что докладчиком будет Маленков, известно было не позднее 28 сентября 1952 г. В этот день в дневнике такая запись: «Доклад на съезд почти готов. Основной доклад будет делать Георгий (Маленков . – В. К. ). Будут большие изменения». Правда, далее добавляется, что доклад «обсуждается с Кобой» (там же. С. 159), однако в начале этой книги ставил вопрос: а что это было за «обсуждение»? В какой форме? И остался ли Сталин доволен? Теперь, кажется, на этот вопрос можно ответить. Как и на вопрос о том, если Сталин недоволен, то почему стерпел? Ясно, что после произошедшего вождь уже не мог так просто, сразу расправиться со своими противниками. «Побежденный Цезарь – уже не Цезарь» – задолго до этих событий сказано!

Сталин потерял статус непререкаемого диктатора. Если без эвфемизмов, то Сталина на этом съезде «опустили» на уровень 25-летней давности, когда он был лишь «первым среди равных» – приходилось бороться за абсолютную власть с многочисленными оппозициями. Понятно, положение Сталина теперь было намного крепче, чем тогда: его авторитет позволял ему и в таком положении быть страшным и наносить удары огромной силы по своим врагам, но абсолютным диктатором он более не был…

Теперь понятно и то, почему Сталин так набросился на Молотова на послесъездовском Пленуме ЦК. Понятно, почему обвинил его в трусости и капитулянтстве, а главное, в ненадлежащем исполнении своих обязанностей тогда, когда Молотов оставался в Москве за Сталина. Понятно теперь, что имелся в виду в первую очередь последний раз, когда это происходило – зимой 1951/52. И не имея (пока, как ему казалось) возможности нанести удар по открыто взбунтовавшимся Берия и компании, Сталин обрушился на верного соратника Молотова, который его так подвел…

Между тем стороны готовились к новым столкновениям. Речь идет, с одной стороны, о Сталине, а с другой – о его оппонентах. Что касается Вышинского, то он жил все эти месяцы с ощущением постоянного стресса, в ежеминутном ожидании ареста. И только одна надежда его поддерживала: прежде чем расправиться с ним, Сталин должен расправиться для начала с Молотовым и Микояном (ну, может, и с Ворошиловым). Потом – должна была бы быть его, Вышинского, очередь, но теперь против Сталина открыто взбунтовалась «четверка», так что сперва он должен расправиться с ней. И только потом… В общем, надо делать все возможное для того, чтобы уже не было у Сталина никакого «потом».

…Об арестованном Иннокентии Володине, понятно, Вышинский совсем забыл… Зато не забыл о нем Берия. Я уже говорил, что он, в отличие от Вышинского, был (иногда) способен на «души прекрасные порывы». Короче говоря, как-то, когда Володина, уже изрядно побитого и помятого, вели на очередной допрос, вертухай, приказав предварительно не оборачиваться и никак не реагировать, вполголоса ему сказал: «Держитесь! Вас отсюда вытащат!»

Между тем жизнь продолжалась. 25 октября 1952 г. к Г.М. Маленкову как к «своему» депутату Верховного Совета СССР обратился с письмом военнослужащий (то есть вообще-то представитель привилегированной по тем временам части населения!) В.М. Филькин из г. Бежецка Калининской (ныне Тверской) области. Картина жизни в Бежецке, продовольственная и общая, была нарисована не самая, скажем так, радужная!

Да что там провинциальный Бежецк! Сергей Кремлев, как уже сказано, сообщает, что и снабжение Москвы было организовано зимой 1952/53 «из рук вон плохо». Надо думать, все же «из рук вон плохо» по московским меркам… Винит он в этом, по своему обычаю, Хрущева, однако если последнего, как главу Московской парторганизации, и можно обвинить, скажем, в плохом снабжении Москвы и в плохой организации сельского хозяйства в столичной области, о чем вскоре после письма Филькина, в начале ноября, пришло письмо от зоотехника Н.И. Холодова из подмосковного совхоза ( Берия Л.П. С атомной бомбой… С. 168–169), то ни в плохом положении в Калининской области, ни в том, что мы видели ранее в области Кировской, Хрущева уж никак не обвинишь!

Самое же интересное – то, что 3 декабря 1952 г. Бюро Президиума ЦК (сменившее после XIX съезда прежнее Политбюро) поручило рассмотреть письмо Холодова… Хрущеву! Ему же Сталин поручил 11 декабря 1952 г. возглавить Комиссию по выработке коренных мер по улучшению положения дел в животноводстве (там же).

Что это – обычная советская практика «поручить разобраться» как раз тому, на кого прислана жалоба? Но если последний уже попал в немилость, то такая схема работать перестает!

Возможно, Сталин хотел скомпрометировать Хрущева неудачными реформами в сельском хозяйстве – уже тогда бедное сельское хозяйство становилось в СССР «отстойником» для тех партийных вождей, которые попадали в опалу… Однако справедливо вспомнить, что в первые пять лет своего правления Хрущев сильно поднял сельское хозяйство, это потом снова развалил… Вообще, те, кто при Хрущеве работал в сельском хозяйстве, уверяют, что не было «хрущевского десятилетия», было «два по пять»: «позитивный» период 1953–1958 гг. и «негативный» – 1959–1964 гг.