Олег Мороз - Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

Однако Шаймиев, выступая 28 мая на пресс-конференции, опроверг эти слова Ельцина. Он утверждал, что никакого разговора о том, будто из-за Татарстана другие республики не будут подписывать Союзный договор, на встрече в Ново-Огареве не было, и Ельцин просто пытается «использовать особую позицию Татарстана в своих целях».

Какие цели преследует в данном случае Ельцин, всем было понятно: спохватившись, что наобещал автономиям слишком много, он теперь изо всех сил старается не допустить развала России, контуры которого уже отчетливо видны.

Тем, не менее, несмотря на бунт автономий, Заявление «9+1» снизило градус политического напряжения в стране. Казалось бы, и между Горбачевым и Ельциным теперь должна наступить полоса мира, или, по крайней мере, устойчивого длительного перемирия. Тем паче, что они вместе, плечом к плечу, отбивали «мятеж» автономистов. По крайней мере, на словах они оба выражали такую надежду. Выступая 4 мая по телевидению, Ельцин заявил:

– Я убежден, что произошло большое событие. Встреча высших руководителей республик – девяти республик и президента страны – может положить начало существенному оздоровлению внутриполитической ситуации в стране, в России, конечно, тоже… Был достигнут компромисс, который позволяет сегодня проводить реформу в условиях согласия по основным вопросам, а не противостояния и конфронтации.

Горбачев также расхваливал это соглашение.

– Заявление (23 апреля. – О.М.) имеет огромное значение, – говорил он 12 мая на встрече с руководителями российских автономий. – И так оценено у нас и во всем мире… Атмосфера была товарищеская, хорошая. Разговор получился. Был, по сути, первым, который отвечал потребностям переживаемого момента. Мы с Борисом Николаевичем согласились в том, что для того, кто пошел бы против этого Заявления, это означало бы политическую смерть…

При этом, однако, Горбачев иронически, точнее сказать – саркастически отозвался о том месте в недавнем телевыступлении Ельцина, где он говорил о грядущем перераспределении полномочий между Центром и республиками:

– Ельцин показывал по телевидению образно, как он представляет себе [сужающиеся] полномочия Центра – просвета между ладонями у него в этот момент почти не было видно.

Компромиссное Заявление подписали, но компромисса в том, кто какими полномочиями должен обладать, что-то не просматривалось. Центр противостояния переместился сюда – в проблему дележа полномочий. Горбачев вновь и вновь предупреждал, что если каждый будет тянуть одеяло на себя – причем не только союзные республики, но и российские автономии – ничего не останется ни от целостности Союза, ни от целостности Российской Федерации.

– Борис Николаевич иногда на меня обижается, – сокрушался Горбачев, – когда я призываю его стоять за Союз. Он говорит: что вы меня уговариваете, я за Союз. Но надо, чтобы это было выявлено с предельной четкостью. Надо выбрать единственно жизнеспособный вариант…

Как бы то ни было, в главном компромисс был найден. Правда, Горбачев и Ельцин не очень-то доверяли друг другу (соответствующие цитаты уже приводились). Одна из западных газет написала, что уже после ново-огаревского совещания на проходившей за закрытыми дверями встрече с депутатами Ельцин, отметив, что Горбачёв «пошёл на важнейшие уступки», вместе с тем напомнил, как осенью прошлого года Горбачёв обманул Россию с проектом программы «500 дней». «На этот раз Горбачёв поклялся, что выполнит свои обещания – сказал Ельцин. – Это было самое важное».

Кандидатуры, противостоявшие Ельцину на президентских выборах, действительно были подобраны довольно расчетливо. Бывший горбачевский премьер Рыжков… Предполагалось, что за него проголосуют те, кто не хочет нового, кто – за СССР, за плановую экономику. Бакатин… Вроде бы человек прогрессивный, симпатичный, многим тогда нравившийся, отправленный в отставку с поста главы МВД под напором коммунистических «ястребов». Эта фигура должна была вызвать некоторое смятение, некоторый раскол среди демократически настроенных избирателей: вроде бы тоже подходящий человек… И, напротив, помимо более или менее симпатичных кандидатов были три отвратительные фигуры, три «ястреба», выступавших и против Горбачёва, и против Ельцина, за наведение порядка железной рукой – Макашов, Тулеев, Жириновский… Отвратительные-то они отвратительные, но как, показало время, за Жириновского, например, с его тогдашними фашистскими и полуфашистскими лозунгами на разных выборах голосовали миллионы наших соотечественников. Довольно популярен среди значительной части населения был и ярый антидемократ, ярый антисемит генерал Макашов…

Итак, 12 июня 1991 года Ельцин был избран президентом России (он получил более 57 процентов голосов). Это было поистине историческое, хотя и ожидаемое, событие. «Российская газета» писала по этому поводу: