Олег Мороз - Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

«Выступив за Горбачева, Ельцин сразу же переключил на себя сочувствие Запада. Теперь все на Западе, кому дорог Горбачев, должны были помогать Ельцину.

И, наконец, сторонники самого Горбачева в СССР, вначале попытавшиеся ждать (Примаков, Вольский и другие), рано или поздно были обязаны солидаризироваться с Ельциным».

Ну и что? Где тут коварный замысел? Предположение о таком способе устранения Горбачева совершенно нелепо. Все это позднейшие «аналитические» рассуждения в спокойной атмосфере – видимо, приморского привилегированного санатория – через год после путча (сам Попов обозначает место написания статьи – «Форос»). Обстановка во время самого путча была настолько напряженной, настолько все висело на волоске, что затевать какую-то интригу еще и против Горбачева, заточенного в своей резиденции в Крыму, для Ельцина было бы верхом безумия.

Короткие дни путча, напротив, были для Горбачева и Ельцина одним из тех периодов, когда они максимально – по крайней мере, так это выглядело внешне – сближались друг с другом. В истории их отношений таких периодов было совсем немного и они быстро заканчивались, открывая дорогу привычному противостоянию этих двух государственных деятелей.

23 августа Горбачев встретился с членами российского Верховного Совета. Он еще не оправился после пережитого и не освоился в новой обстановке, держался не очень уверенно. Да и вообще, по оценке помощников Горбачева, сама эта встреча была довольно неудачной затеей.

Вадим Медведев:

«Накануне президент не нашел возможности поехать на заседание Верховного Совета Российской Федерации для того, чтобы высказать ему и Президенту России свою признательность за твердую позицию во время путча. Теперь же это была встреча не с Верховным Советом, работа которого закончилась, а с группой депутатов, журналистов, и она приобрела совсем другой характер. Президент оказался в унизительной роли. Он вынужден был отвечать на многочисленные, порой дерзкие вопросы и реплики в свой адрес, в митинговой, крайне неблагоприятной для него обстановке.

Во время этой злополучной встречи была разыграна еще одна драматическая страница августовской эпопеи: работникам ЦК КПСС под угрозой задержания [было] предписано немедленно покинуть служебное здание. По-видимому, не случайно, что именно тогда Ельцин на встрече Горбачева с депутатами демонстративно подписал Указ о приостановлении деятельности Компартии РСФСР и организаций КПСС на территории Российской Федерации».

Здесь Медведев не совсем точен. Своим указом от 23 августа 1991 года Ельцин приостанавливал лишь деятельность Компартии РСФСР. Позднее, 6 ноября, он подпишет указ о ПРЕКРАЩЕНИИ деятельности КПСС и КП РСФСР на территории РСФСР.

Как бы то ни было, 23 августа на встрече с российскими депутатами действительно произошла запомнившаяся многим весьма неприятная для Горбачева сцена: Ельцин достает ручку и несмотря на робкие протесты президента СССР на глазах у всех подписывает этот «приостановительный» указ (такие жесты − с прилюдным подписанием различных документов − вообще были характерны для него).

То, что он находится в крайне унизительном положении осознавал и сам Горбачев. Позднее он так писал об этом:

«Когда вернулся из Фороса, пришлось выступить в Верховном Совете России, где был подвергнут оскорблениям, даже унижениям. И, надо быть до конца откровенным, не без участия Ельцина. В другое время я бы ушел. В тот момент не мог так поступить…»

Ну да, было нечто более важное, чем собственное унижение и обиды, – нельзя было сжигать мосты, разрушать едва только начинавшееся послепутчевое взаимодействие с Ельциным и его командой.

Конечно, этот разыгранный Ельциным спектакль с демонстративным подписанием указа был немилосердным. Можно было, наверное, все сделать по-другому, более мягко. Как-никак, Горбачев все еще оставался президентом, главой государства. Однако, в общем-то, этот жестокий спектакль логически вытекал из всего предшествующего, в том числе и из поведения самого Горбачева. Еще раз вспомним, что говорил по этому поводу Брент Скоукрофт: Горбачев и сам усугубил свои проблемы, предприняв неуклюжую попытку защитить коммунизм во время пресс-конференции после возвращения в Москву; это выступление показало, как далек он был от действительности, и выявило его истинные идеологические пристрастия.

В конце концов, помимо прочего, Ельцина можно было понять и психологически: в замыслах путчистов – а это всё были ближайшие соратники Горбачева, – было первым делом арестовать и ликвидировать его самого, Ельцина.

Другой вопрос, что эти замыслы были противоречивые, нерешительные и в итоге не осуществившиеся.

Горбачев терпеливо перенес унижение, выстоял и в своем выступлении перед российскими депутатами вполне адекватно оценил все случившееся в последние дни. Сказал, что у заговорщиков были далеко идущие замыслы, прежде всего − «нанести удар по авангардным демократическим силам, которые на себе несут ответственность за демократические преобразования в стране». Путчисты полагали, что в результате проводимых в стране преобразований Союз оказался «на грани гибели, развала», что его ждут «национальные катастрофы», а потому народ их, путчистов, поддержит. Но народ − не поддержал, выступил против. Говоря о том, «кто что делал в эти дни», Горбачев отдал должное позиции Российской Федерации и опять, в очередной раз, особо выделил «выдающуюся роль в этих событиях Президента России Бориса Николаевича Ельцина».

Упомянул Горбачев и о той лжи, которую он еще 18 августа услышал от приехавших к нему путчистов – будто Ельцин уже арестован:

– Элементом… шантажа по отношению к Президенту страны было сообщение о том, что Президент России уже арестован. Иначе говоря, расчет был вот такой: нанести удар, изолировать Президента страны, если он не согласится на сотрудничество с этими реакционными силами, и изолировать Президента Российской Федерации.

Отвечая на вопросы, президент коротко сказал о своем будущем политическом курсе, сказал довольно расплывчато и общо: «нужна мощная перегруппировка политических сил, нужны надежные властные структуры и расстановка сил, кадров, которая обеспечила бы продолжение реформ».

Конкретным был лишь один пункт, касающийся любимого детища Горбачева − Союзного договора:

− Мы должны идти, и быстрее, к Союзному договору. Ведь в общем-то именно подписание нового Союзного договора при всей его критике с разных сторон подстегнуло все реакционные силы предпринять этот путч, потому что они знают, что такое новый договор и его последствия.