Дмитрий Верхотуров - Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР

К концу года руководству стройки удалось добиться перелома в деле пополнения стройки рабочей силой и сократить текучесть кадров до 6,3 % вместо 21 % в начале года [396]. Всеми доступными методами укреплялась дисциплина среди строителей. В ноябре Банников отдал приказ увольнять любого рабочего, прогулявшего без уважительной причины три рабочих дня в месяце. 2 декабря состоялось такое первое увольнение и выселение из общежитий проштрафившихся рабочих. Но все-таки, несмотря на упорядочивание набора рабочих, на резкое уменьшение текучки, на ужесточение дисциплины, положение с кадрами на стройке продолжало оставаться тяжелым. На строительстве механического цеха № 1 недоставало 13 % рабочих, в кузнечном цехе – 17,6 %. Не хватало 265 рабочих строймеханизации, 23,6 % бетонщиков, 26,3 % каменщиков и 23,2 % плотников. Это, конечно, сильно сдерживало темпы строительства завода [397].

Руководство делало что могло, и вскоре снова прибегло к испытанному методу. 12 сентября 1931 года райком партии объявил второй сорокадневный штурм начиная с 20 сентября. Это был штурм пуска завода. За время этого штурма удалось сделать 15 % годового плана работ, вместо 8,3 %, то есть перевыполнить месячный план на 45 %. 22 сентября в сталелитейном цехе была пущена единственная в СССР качающаяся сталеплавильная печь системы Вельмана.

В 1932 году Уралмаш должен был не только войти в строй действующих предприятий, но и выпустить продукции на 27,5 млн. рублей. Поэтому работа по строительству цехов тут же переходила в монтаж и освоение оборудования. Как только оборудование было отлажено и готово к работе, цех сразу же приступал к работе. Завод становился на ноги. Банников, зачинатель Уралмаша, не дожил до того момента, когда завод был полностью достроен и пущен. Он умер 13 апреля 1932 года в Москве.

В мае 1931 года вошла в строй мартеновская печь № 1 сталеплавильного цеха. По проекту сталеплавильный цех Уральского завода тяжелого машиностроения был в 1,5 раза мощнее, чем цех на заводе Круппа. Он непрерывно наращивал свою мощность. 9 апреля 1932 года вступила в строй мартеновская печь № 2. 21 мая была пущена электросталеплавильная печь. Уже в мае 1932 года цех превысил свою проектную мощность.

В литейных цехах сразу же развернулась работа по изготовлению деталей и оборудования для черной металлургии и горной промышленности. Уралмаш осваивал выпуск коксовых грохотов «Гризли», пневмоцилиндров, шлаковых ковшей, пушек Брозиуса для домен, аппаратов Мак-Ки, доменных лебедок Оттиса, оборудования для вагранок, торфоподъемников и шоботов [398]для молотов. Уралмаш должен был изготовить блюминг для Чусовского завода.

Этот блюминг объединил работу нескольких уже пущенных цехов. В модельном цехе, который изготовлял формы для отливок и где должны были быть изготовлены формы для отливок деталей блюминга, привезли и установили сложный английский фрезерный станок для обработки дерева. Но вот инструкции по эксплуатации этого станка не было. Она затерялась где-то по дороге. Станочник М. Семушкин вызвался освоить станок без инструкции. Он целый месяц каждый день разбирался в конструкции, управлении и настройке станка и, наконец, 30 сентября приступил на нем к изготовлению модели станины и рабочей клети блюминга. Станок у него работал без единой поломки и неисправности.

Одна из самых сложных деталей блюминга была цельнолитая шестеренка весом 36 тонн. Это должна быть самая крупная отливка на новом заводе. Литейщиков торопили, партком требовал сделать шестеренку к 1 мая 1932 года. Мастер поддался давлению, и его рабочие работали круглые сутки. 28 апреля они спали в литейном цеху стоя. В него постоянно кто-то приходил, смотрел, а то и давал советы под руку. Эти обстоятельства привели к тому, что в креплении формы была допущена ошибка. Из-за торопливости работ ее не заметили.

В день отливки, 30 апреля, цех заполнил народ. Пришло все начальство и каждый стал командовать, кто на что горазд. Шум и гам, нервозная обстановка, крики самого разного начальства. Крановщик растерялся, и струя металла пошла в форму неровно. Мастер хотел было остановить отливку, но тут же получил указание продолжать и еще больше ускорить. Форму залили, начальство тут же произнесло речи о победе в деле строительства социализма. Но когда отливка остыла и ее направили на механическую обработку, оказалось, что она бракованная. Из-за неровной струи и искривившейся формы шестеренка получилась с пустотами и формы, непригодной для дальнейшей обработки. Пришлось огромную стальную болванку забраковать [399].

Это обстоятельство привлекло к себе внимание районной контрольной комиссии ВКП(б), которая начала проверку завода. Контрольная комиссия решила узнать, кто разрешил устроить митинг в литейном цехе в момент отливки, что строжайше запрещено. Проверка привела к несколько неожиданным результатам. Когда разбирались с начальством, допустившим такое грубое нарушение производственной дисциплины, попутно выяснили, что в кадровом отделе Уралмашзавода работают несколько бывших белых офицеров, несколько троцкистов и один административно высланный. Они были немедленно вычищены.

Литейщики долго не могли снова приступить к повторной отливке шестерни. Не был подготовлен металл, да и настрой литейщиков был далек от оптимистического. В литейном цехе изучали причины неудачной отливки и пришли к выводу, что главная причина заключается в организации процесса. При повторной попытке нужно выгнать их цеха всех посторонних, назначить ответственного инженера и поставить на работу только хорошо отдохнувшую бригаду.

В октябре 1932 года началась вторая попытка отлить шестерню для Чусовского блюминга. Ответственным назначили инженера Мартьянова. Цех был закрыт для посторонних. Спокойно и очень тщательно сделали форму. Перед операцией вся бригада выспалась. В день отливки Мартьянов еще раз лично проверил болты и размеры формы и только после этого разрешил начинать. Эта отливка была удачной. Шестерня была без пустот и раковин, точно заданных размеров.

Из-за таких срывов и плохого освоения оборудования работающие цеха Уралмашзавода в 1932 году работали вполсилы. Годовой план 1932 года в октябре был выполнен всего на 42 %, вместо 83 %. План 3-го квартала выполнили всего на 31 %. Только один цех – инструментальный полностью справился с плановым заданием. На 1933 год заводу была задана еще большая производственная программа. Уралмашзавод должен был выпустить:

▪ грохотов «Гризли» – 30 штук;

▪ пушек Брозиуса – 16 штук;

▪ агрегатов Мак-Ки – 7 штук;

прессы;

шахтные лебедки;

листовой прокатный стан для «Запорожстали»;

блюминг для «Азовстали»;

завершить изготовление блюминга для Чусовского завода.