Андрей Буровский - Всё, что вы хотели знать о евреях, но боялись спросить

В литературе, рассчитанной на массового еврея, доводится увидеть и такое: погром — это «нападение нееврейской толпы на еврейское поселение с целью грабежа и убийства евреев»… [309] Карманная еврейская энциклопедия. Ростов-н/Д.: Феникс, 1999. С. 139. Круто!

Естественно, разделяют старую байку про погромы Геллер и Некрич [310] Геллер М., Некрич А. Утопия у власти. London: Overseas publications interchange Ltd, 1986. .

Но и тут не имеет смысла сводить все к мнениям евреев. «Проявлением ненависти к евреям стали погромы… Между 1881 и 1914 годами примерно 2,5 миллиона восточноевропейских евреев эмигрировали в США, но также в Британию и Палестину» [311] Grundriss der Geschichte. Band 2. Neuzeit seit 1789. Stuttgart-Düsseldorf-Berlin-Leipzig, Ernst Klett Schulbuchverlag. 2001. S. 206. .

Или вот: «Перед Первой мировой войной более миллиона евреев, исполненных отвращением к непрерывно усиливающейся сегрегации, приведенные в ужас погромами (самый знаменитый из них — кишиневский погром 1903 года, показывает, что вину за тогдашнее усиление антисемитизма в народе несет правительство), покинули империю» [312] Элен Каррер д’Анкос. Расколотая империя. Национальный бунт и СССР. Лондон: Oversear publica-tions interchange Ltd, 1982. С. 78. .

Издавая книгу А. И. Солженицына «Октябрь Шестнадцатого», немецкое издательство в 1986 г. упоминание кишиневского погрома комментирует так: «Тщательно подготовленный двухдневный еврейский погром. Министр внутренних дел Плеве дал указание губернатору в случае погрома не пытаться сдержать его силой оружия» [313] Solschenizin A. November sechzehn. Munchen-Zurich. Piper. 1986. S. 1149. .

Приходится согласиться с А. И. Солженицыным: «Лжеистория кишиневского погрома стала громче его подлинной скорбной истории» [314] Солженицын А. И. Двести лет вместе (1795–1995). М., 2001. Ч. I. С. 335. .

Почему?! По двум причинам…

Революционное движение России было частью социалистического движения всей Европы. Позиция русских левых находила полное понимание у левых в Европе. Левые всегда готовы были вставать на сторону «своих» в России — будь то евреи или русские.

В прессе Европы и Америки появлялись сообщения хотя бы такого содержания: «В тридцати городах одновременно вооруженные черносотенцы, под руководством полицейских чинов и агентов охранки, с портретами царя и царскими флагами двинулись на еврейские кварталы: день и ночь они убивали, насиловали, грабили и поджигали. Вот что творилось в Баку, Одессе, Киеве, Николаеве, Елисаветграде, Ростове-на-Дону, Саратове, Томске, Твери, Екатериноославе, Тифлисе! Затем все стихло. Несчастные евреи, — те, кто случайно уцелел, — сидя на развалинах сожженных домов, молча плакали над трупами зверски убитых родных и близких» [315] Франс А. Бойня в России // Франс А. Рассказы. М., 1954. С. 141. .

В этом отрывке из Анатоля Франса уже есть все составляющие современного мифа — и одновременность погрома, организованного правительством, и «вооруженные черносотенцы»; и прямое руководство «полицейских чинов и агентов охранки»; и портреты царя и царские флаги, реющие над «сворой псов и палачей»; и чудовищный масштаб организованного преступления. Даже оплакать родных и близких могли только «случайно уцелевшие» — так ужасен был масштаб массового истребления!

В лжеистории погромов мы видим очень характерную черту поведения… нет, не евреев, конечно. Но, несомненно, какой-то их части. Эта черта — невероятное преувеличение своих страданий и проблем. И сокрытие собственной вины. Погромы были? Были. Невозможно сказать, что погромы — от начала до конца выдумка. Но масштабы погромов были в сотни и тысячи раз меньшими, чем стократ живописанные масштабы лжепогромов, существовавших сперва в воспаленном воображении русских, еврейских и русско-еврейских интеллигентов, а теперь существующих в мировой прессе и даже в мировой исторической науке.

Из этого мифа, конечно же, бесследно исчезают все случаи, когда евреи, говоря мягко, были виновной стороной. Все случаи провокаций, проведенных еврейской молодежью, все случаи нападений евреев на русских, все случаи зверских убийств, в том числе убийств русских детей, словно бы растворяются в воздухе. Формируется образ несчастных и милых евреев, испытывающих на себе буйство одичалой толпы. Пассивных жертв, не способных даже ответить на насилие. Жители Европы, до сих пор потребляющие эту интеллектуальную жвачку, вряд ли способны вообразить себе евреев, плещущих серной кислотой на прохожих, волочащих лицом по булыжникам девочку или убивающих железными палками полицейского Габию.

Описания же в духе Анатоля Франса сформировали некий стереотип, при котором русское слово «погром» сделалось международным и стало применяться для оценки событий кровавых, страшных и чудовищно жестоких.

«Погром» — слово, вошедшее в политический словарь всего мира. Все знают, что такое погром. Этим словом описывают события, произошедшие за тысячи верст от России. Например, англо-саксонская пресса в 1960-е гг. писала о погромах народа ибо в Нигерии. Тогда на городки и села небольшого народа ибо напали гораздо более многочисленные хауса. Хауса оставались первобытным племенем, а ибо занялись плантационным хозяйством и торговлей; они быстро богатели. Стоило уйти англичанам, и быстро выяснилось — хауса не прощают ибо их богатства и независимости. Число убитых называли разное — от десяти тысяч до миллиона, из чего следует одно: никто ничего точно не знает.

По поводу погромов в Нигерии порой проводились однозначные параллели с евреями в начале XX в. в России. Такие же параллели проводились с погромами китайцев в Индонезии в 1960-м. Китайцы стали богаче и культурнее малайцев и яванцев, коренное население отплатило китайской диаспоре погромом.

Такие примеры можно продолжать и дальше, но думаю — все уже понятно. Для всего «цивилизованного мира» еврейские погромы в России стали моделью чудовищного события: когда дикие люди мстят более цивилизованной диаспоре. В трудах Григория Соломоновича Померанца есть даже более детальная схема: «Орудие торопящейся интеллигенции — террор; орудие взбаламученной массы — погром» [316] Померанц Г. С. Парадоксы модернизации // Человек. 1991. № 1. C. 168. .

Естественно, этот образ России, образ русского народа, русской власти, образ ее защитника — все это сказалось во время страшных событий 1917–1922 гг. Естественно, Запад видел в убиваемом царе организатора погромов; в верных ему людях и во всем Белом движении — залитого еврейской кровью «царского сатрапа», садиста и убийцу. В любой попытке оказать сопротивление революционерам — погром. В любом проявлении патриотизма — антисемитскую вылазку.

Конечно, Запад оказался нейтрален к большевикам не только из-за того, что Россия ассоциировалась с погромами, а ее защитники — с погромщиками. Но и сформированный в начале XX в. пиарный образ тоже сделал свое дело. Кровавое, страшное дело.