Артем Франков - Украинский футбол: легенды, герои, скандалы в спорах «хохла» и «москаля»

Леоненко рассказывал, что к нему заходят, чтобы поддержать, Калитвинцев, Беженар, Шевченко. Благодарил их, как и психолога, научившего сбрасывать стресс и не нервничать по пустякам. Убеждал, что стал за трудные месяцы намного взрослее, понял, кто его настоящие друзья, а кто был другом его успехам и кошельку. И очень хотел посмотреть им в глаза, когда поднимется вновь…

Жизнь нередко держит нас в плену иллюзий, непонимания, что Рубикон уже перейден, и былого вернуть нельзя. Хотя…

Когда Леоненко выздоравливал, он еще способен был периодически блистать. И вновь становиться бесспорным центром внимания и скандалов. Как в феврале 96-го, на Кубке чемпионов стран СНГ в Москве.

Сюжет был – ахнешь. В финале по всем законам футбольно-драматического искусства должны были сойтись чемпионы России и Украины – «Спартак-Алания» Валерия Газзаева и «Динамо» Йожефа Сабо. То есть – Газзаев и Леоненко, игравший на том турнире отлично!

Да вот только в полуфинале Виктор, к своей дикой досаде, получил сверхлимитную желтую карточку. В день игры его все предупреждали, что нужно быть тише воды, ниже травы. Но, по его словам, уже через несколько минут после начала матча судья Сергей Анохин сказал ему прямым текстом: мол, свою желтую ты сегодня все равно получишь. Это его завело – и в один из моментов, не сдержавшись после неточного паса партнера, Леоненко пнул мячом в стенку манежа. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Сабо за день до финала говорил мне: «Если уж так наказывать, то давайте с одинаковой строгостью подходить ко всем командам. Показали за такое нарушение желтую карточку Леоненко – тогда наказывайте Тетрадзе и еще нескольких владикавказцев, спровоцировавших потасовку в матче со «Сконто». Но этого сделано не было».

После окончания полуфинала между динамовцами Киева и Минска Сабо подошел к рефери Анохину и попросил его не вносить наказание Леоненко в протокол. «Дисквалификацией Леоненко вы наказываете в первую очередь зрителей, — сказал главный тренер киевлян. — Они весь этот турнир ходят на него и будут глубоко разочарованы, не увидев форварда в главном матче Кубка». Как и следовало ожидать, судья своего решения не изменил.

Весь финал на поле будут кипеть страсти, однажды Газзаев и Сабо даже едва не сойдутся в рукопашной – их с трудом разнимут. После игры главный тренер владикавказцев скажет:

— Что касается нездорового ажиотажа вокруг финала, то он подогревался не нами, а именно руководством «Динамо» и, в частности, Йожефом Сабо. Динамовцы публично высказывали недовольство календарем Кубка, заявили, что Леоненко специально показали вторую желтую карточку в полуфинале. Я официально заявляю, что перед решающим поединком лично подходил к главному судье соревнований Абакумову с просьбой разрешить Леоненко играть в финале. Но есть регламент.

Вот скажите мне: если футболист уже «идет с базара» и растерял все свои навыки, могут ли вокруг него бурлить такие страсти-мордасти пусть и на престижном, но неофициальном турнире?! Значит, зимой 96-го Виктор был еще «тем» – что бы Сабо до и после о нем ни говорил?

Тем. Именно тем. Зрителей-то не обманешь. А трибуны ЛФК ЦСКА после окончания выигранного динамовцами финала – единственный гол в котором, кстати, забила восходящая звезда Андрей Шевченко, — вдруг начали скандировать фамилию игрока, в нем не участвовавшего: «Ле-о-нен-ко!» В Москве, заметьте, трибуны, не в Киеве. Тут надо заметить, что отношение к чемпионству команды из Северной Осетии, впервые лишившей золота столицу, в ней было, мягко говоря, неоднозначным. Знаю немало российских болельщиков, которые в тот день, представьте, переживали за киевлян…

Леоненко признали лучшим форвардом того Кубка Содружества. Сильнейшим игроком турнира, правда, не его, а Омари Тетрадзе. Но и титул нападающего номер один тоже о многом говорил – ведь в те годы битвы чемпионов стран бывшего Союза были самыми что ни на есть настоящими. И их сейчас, думаю, так не хватает…

Ребров о Валерии Лобановском отзывается чуть ли не как о родном отце. Рассказывает, что Валерий Васильевич звонил и всячески поддерживал его, когда у Сергея не шло в «Тоттенхэме». Все это не слишком вяжется со строгим образом Лобановского – но, видимо, мэтр чувствовал ответственность за переезд нападающего в Лондон, который он же ему и присоветовал. В любом случае, громаднейший контраст между восхищением от Лобановского (а также глубоким уважением к Юрию Семину) и натуральной ненавистью к Сабо, звучащий в одном и том же интервью из уст Реброва, не может не произвести впечатления.

К Леоненко, которого он узнал уже опытным игроком, Лобановский отнесся совсем иначе.

Григорий Суркис в интервью все тем же Голышаку и Кружкову признался:

— Логику его (Лобановского) поступков не всегда можно было понять. У него, например, рано закончили играть Калитвинцев, Леоненко, Коновалов, Беженар. Отлично играли, стабильно выходили в основном составе, и вдруг Лобановский заявил: «Эти игроки мне больше не нужны. Делайте с ними что хотите». Какое я право имел возражать? Если б начал спорить – за результат должен был бы отвечать я, а не он. К тому же я всецело доверял Лобановскому.

А сам Леоненко о своих отношениях с великим тренером в интервью «СЭ» рассказал вот что.

— Вы очень хотели уехать? – спросили его.

— Нет. Захотел, лишь когда Лобановский пришел. Дважды домой к нему приезжал, разговаривали. После этих бесед себя в составе не увидел. Лобановский сказал: сможешь два забивать в каждом матче – будешь играть. Я заинтересовался: а если голевой пас отдам – зачтется? Нет, отвечает. Только забивать, и только два.

Еще добавил, что в «Динамо» семь нападающих. Надо работать. Я возразил было – мне, мол, месяца хватит, чтоб быть сильнее всех, — но не подействовало. В конце концов Лобановский сказал, почему меня выгоняет, – ему не нужен еще один тренер на поле. Такой менталитет: он величайший, и все ему должны внимать. То заявил, что Ширер не нападающий, то Роналдо у него играл бы в «Динамо-2». Тогда в Европе у бразильца никто мяч отобрать не мог.

Как услыхал, что Роналдо в «Динамо» делать нечего – понял, и я здесь больше не жилец. Называл меня, к слову, Лобановский исключительно «Виктор Евгеньевич». Издевался. И вслед за ним так ко мне весь Киев стал обращаться, даже друзья.

Таблетки, выдаваемые в «Динамо», спускал в унитаз. Или закапывал в клумбу. Врач Малюта клал россыпь на стол, я в охапку в карман – потом выбрасывал. Здоровья вагон был, таблетки ни к чему…

По всем этим цитатам очевидно, что сработаться с Лобановским на том этапе, когда они встретились, Леоненко не мог. Никак.