Игорь Рабинер - Как Россия получила чемпионат мира по футболу – 2018

Как в течение многих лет формировалось отношение Блаттера к России? Об этом тоже никто не сможет рассказать лучше Колоскова.

– С Авеланжем и его зятем, ныне членом исполкома ФИФА и президентом Бразильской федерации футбола Рикардо Тейшейрой вы когда-то ездили на Байкал. А с Блаттером?

– В Загорск ездили, ныне Сергиев Посад. Его принимал митрополит, в трапезной кушали, показывали ему все, что далеко не всем показывают. В Суздаль ездили. В Подмосковье, поскольку там у меня много друзей и возможностей нормально отдохнуть. Однажды, помню, в России была сессия МОК. Так мы всех членов МОК от футбола, а их было в то время человек шесть, возили к нашим друзьям на Истринское водохранилище. Устроили им, в том числе Блаттеру, хороший концерт индивидуальный…

Возвращались в Москву в районе половины первого ночи. Автобус был тяжелый, комфортабельный – «мерседес» для сборной. Дорога была песчаная, укатанная. А навстречу – легковушка. Наш водитель хотел съехать чуть на обочину, чтобы уступить ей дорогу. Но по инерции нашу махину снесло с дороги, и ее оттуда уже было не вытащить. Что делать?

Встали прямо напротив какой-то калитки. Маленький домик покосившийся, огонек в окне горит. Выходят две женщины, лет по 35–37. Немножко выпимши уже, но очень добрые. Спрашивают – что случилось? Я объясняю: едем с Истры, федерация футбола, члены МОК… И спрашиваю: «Может, у вас водичка есть?» Так они через несколько минут выходят с подносом. Там бутылка водки чуть-чуть ими же и початая, вода, сыр, колбаска…

Гостеприимство наших людей членов МОК растрогало. Ветераны, правда, из автобуса не вышли, а вот Блаттер и Вальтер Гагг (впоследствии – директор ФИФА по развитию. – Примеч. И.Р.) водочку эту с местными жителями распили. А потом уже приехали микроавтобусы, всех забрали и развезли. Замечательная была история.

Еще более замечательной она становится, когда читаешь книгу Колоскова «В игре и вне игры». Там он рассказывает то, что запамятовал в нашем разговоре:

« Помню, Блаттер тогда спросил:

– Вячеслав, признайтесь, эта остановка и встреча с местными жителями тоже заранее запланированы, как и цыгане на отдыхе?

– Ну что вы! И почему так подумали?

– Эти женщины так любезны, а мужчины так прекрасно разбираются в проблемах футбола. И они так искренне хотят, чтобы Россия стала великой футбольной державой. Если у вас глубинка так переживает за футбол, то, значит, у этого вида спорта в России есть будущее, я верю в это! »

Вот что такое судьба. Кому дано знать – кабы не съехал тогда на обочину автобус, была бы у Блаттера возможность прочувствовать, как в нашей глубинке относятся к футболу? А может, просто с глубинкой повезло?..

– Как вы сдружились с Блаттером? – спрашиваю Колоскова.

– Когда я в 1979 году пришел в исполком, Советскому Союзу по уставу этой организации полагалось одно кресло вице-президента ФИФА. Валентин Гранаткин ушел, я занял его место. Блаттер в то время был техническим директором Международной федерации, отвечал за собственно футбольные вопросы – методологию, технологию. Поскольку я уже в то время был кандидатом наук, то выступал на заседаниях исполкома как раз с позиций профессионального методиста. А советскую футбольную науку в то время в мире очень ценили.

Получилось так, что мы занимались смежными вещами, и прежде чем какие-то вопросы выносить на исполком, «перетирали» их между собой. Кроме того, сошлись и наши увлечения помимо работы. Поскольку заседания исполкома, как правило, продолжались несколько дней, то вечера, как правило, были свободны. Как Блаттер, так и я тогда увлекались теннисом: и для здоровья полезно, и приятно. Так получилось, что мы с ним сразу в паре стали играть, друг в друга поверили. Сошлись у нас характеры для этого, есть в них что-то одинаковое.

Блаттер – очень открытый человек. Общительный, моторный, подвижный. С ним прежде всего нужно быть искренним, это главное. А также – обязательным, поскольку швейцарцы таких очень ценят. Ни в коем случае нельзя выпендриваться, надуваться, как мыльный пузырь. Простым человеком надо быть!

Со временем у нас в теннисе серьезные противники стали появляться, молодые ребята из различных комитетов ФИФА. Но обыграть нас все равно было очень сложно. Так мы 8–10 лет вместе в теннис и играли – пусть и нерегулярно, 2–3 раза в год. В Москве такое случилось, по-моему, только один раз, поскольку приезжал Блаттер всякий раз ненадолго, и программа у него была расписана от и до. Играли мы и в футбол: дважды в год обязательно проводились матчи между исполкомами ФИФА и УЕФА, а также между администрацией и исполкомом ФИФА. Однажды даже Авеланж на место центрфорварда вышел, когда исполком проводил матч против цюрихских банкиров. А Блаттер играет неплохо – видно, что в юности в любительских командах неплох был…

Легенду, будто Блаттер играл за сборную Швейцарии на ЧМ-54, Колосков категорически опровергает:

– Нет, на профессиональном уровне он в футбол никогда не играл. Знаю, что работал в известной швейцарской часовой компании и ездил на крупнейшие спортивные соревнования, в том числе и в Москву, как ее представитель. Был он в этом качестве и на Олимпиаде 1972 года в Мюнхене.

Как он пришел в ФИФА, мне точно не известно. Но Блаттер был женат на дочке предыдущего генерального секретаря ФИФА швейцарца Кейзера, который долгие годы работал с легендарным президентом, англичанином сэром Стэнли Роузом, в праздновании 90-летия которого я как вице-президент ФИФА в 1984 году участвовал. На смену Роузу пришел Авеланж, а на смену Кейзеру – Блаттер. Но сначала Блаттер работал «под» Кейзером: этот был генсеком, а тот – начальником технического отдела.

Что ж, по этому рассказу нетрудно догадаться, что именно тесть составил зятю-часовщику протекцию в ФИФА. Жизнь – она везде жизнь. И не стоит думать, будто личные связи являются карьерным «пропуском» только у нас. Скажем, за свою журналистскую карьеру я не раз делал большие интервью с западными звездами – и в 90 процентах случаев выйти на них мне удавалось не официальным путем, через пресс-службы, а исключительно благодаря каким-то личным контактам.

Вот еще один такой случай в мировом футболе: благодаря Авеланжу состоялся как футбольный функционер его зять Рикардо Тейшейра – один из тех 22 членов исполкома ФИФА, которые участвовали в голосовании по ЧМ-2018. Колосков рассказывает:

– Когда Тейшейра приезжал к нам на Байкал, они только поженились с дочкой Авеланжа Люсией. До этого он был простым фермером. Занимался коровами, навозом, молоком и тому подобными вещами. Потом, когда женился, Авеланж начал его потихоньку подтягивать к футболу. На Байкале Тейшейра вел себя просто. А с тех пор немножко зазнался… (улыбается)