Борис Соколов - Все мифы о Второй мировой. «Неизвестная война»

Накануне похода, завершившегося потоплением «Густлоффа», Маринеско на три дня самовольно отлучился в финском порту Турку, где пьянствовал с местным населением. Командование хотело отдать его под суд, но решило дать возможность искупить вину и отправило в поход, завершившийся потоплением «Густлоффа». Поэтому представление к званию Героя Советского Союза было снижено в штабе Балтийского флота до ордена Красного Знамени, которым и наградили Маринеско. 14 сентября 1945 года приказом наркома флота адмирала Николая Кузнецова за халатность, систематическое пьянство и бытовое разложение Маринеско был разжалован из капитанов 3 ранга до старшего лейтенанта, а 20 ноября уволен в запас. В 1960 году его восстановили в звании капитана 3 ранга. Маринеско умер в 1963 году. 5 мая 1990 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

В СССР было принято отрицать, что Красная Армия совершила многочисленные военные преступления в Германии и других освобожденных странах Европы. В советской историографии подчеркивалось, что советские солдаты всячески заботились о мирном населении Германии и обеспечивали их продовольствием. Глухо говорилось лишь об отдельных эксцессах, вызванных чувством мести.

В январе 1945 года в ходе Висло-Одерской и Восточно-Прусской операций началось широкомасштабное вторжение советских войск на территорию Германии. Оно сопровождалось многочисленными преступлениями как по отношению к немецким военнопленным, так и по отношению к мирному немецкому населению. 12 января 1945 года командующий 3-м Белорусским фронтом генерал Иван Черняховский издал следующий приказ: «Две тысячи километров прошли мы вперед и видели уничтожение всего того, что было создано нами за двадцать лет. Теперь мы стоим у берлоги, откуда фашистские захватчики напали на нас. Мы не остановимся до тех пор, пока не очистим ее.

Пощады не будет никому, как и нам не было пощады. Нельзя требовать от солдат Красной Армии, чтобы они щадили врага. Они пылают ненавистью и местью. Земля фашистов должна стать такой же пустынной, какой стала после них и наша земля. Фашисты должны умирать, как умирали и наши солдаты».

Первой жертвой насилий со стороны Красной Армии стала Восточная Пруссия. Там было особенно много насилий и убийств. Вот что пишет, например, в своих мемуарах художник Леонид Рабичев, в 45-м лейтенантом, командиром взвода связи сражавшийся в Восточной Пруссии: «Женщины, матери и их дочери, лежат справа и слева вдоль шоссе, и перед каждой стоит гогочущая армада мужиков со спущенными штанами.

Обливающихся кровью и теряющих сознание оттаскивают в сторону, бросающихся на помощь им детей расстреливают. Гогот, рычание, смех, крики и стоны. А их командиры, их майоры и полковники стоят на шоссе, кто посмеивается, а кто и дирижирует — нет, скорее регулирует. Это чтобы все их солдаты без исключения поучаствовали. Нет, не круговая порука и вовсе не месть проклятым оккупантам — этот адский смертельный групповой секс. Вседозволенность, безнаказанность, обезличенность и жестокая логика обезумевшей толпы…»

На 17 мая 1939 года население Восточной Пруссии составляло 2 341 394 человек, включая 3169 евреев. После войны, в 1945–1946 годах, советскими властями было депортировано около 100 тыс. немцев. В вермахт в общей сложности было мобилизовано около 20 % населения Рейха. В сельскохозяйственной Восточной Пруссии эта доля могла быть еще выше. Если принять, что в вермахте служило около 500 тыс. выходцев из Восточной Пруссии, то численность мирного населения можно оценить примерно в 1840 тыс. человек. Получается, что около 1740 тыс. из них стали беженцами или погибли от бомбардировок союзной авиации, в ходе наземных боевых действий или были убиты красноармейцами. Цель во многом была достигнута — территория Восточной Пруссии была почти полностью освобождена от немцев еще до окончания войны.

Бывший офицер Красной Армии подполковник Сабик Вогулов, служивший в тыловой автомобильной службе на 1 — м Белорусском фронте, а после войны дезертировавший в западные зоны оккупации Германии, свидетельствует: «Как вихрь, как ураган мести, ворвались русские войска на территорию Германии. Это был поистине огненно-кровавый шквал. Если раньше на русской земле, в Польше генералы и офицеры сдерживали зарвавшихся и озверевших солдат, то здесь никто и ничего не мог — да и не хотел делать. Наоборот, много офицеров и генералов сами подавали пример, как не нужно относиться к побежденному врагу, оставляя без расследования и без последствий самые ужасные преступления.

Основным мотивом такого положения было: дать людям почувствовать сладость мести врагу за поругание Родины.

И результаты сказались быстро: от восточных границ Германии до Одера, от Балтики и до Карпат — вся Германская территория была охвачена пожарищами, насилиями, грабежами и убийствами…

Чувствовалось, что крепкая сильная армия идет к разложению, что это разложение начинает охватывать и передовые части, офицерский состав которых ухитрялся провозить немок в закрытых машинах, даже на одерский плацдарм».

Для оправдания убийств и насилий над женщинами в советских войсках родился миф, будто немцы создали «батальоны мстительниц» из вдов и сестер павших на фронте солдат.

По оценкам немецких историков и журналистов, основанных на данных медицинских учреждений и моргов Берлина, только в столице Рейха было изнасиловано порядка 200 тыс. женщин (большинство из забеременевших обратились в клиники для производства аборта), и около 10 тыс. из них были убиты красноармейцами или покончили с собой. Для всей Восточной Германии, включая территории, впоследствии переданные Польше и СССР, эта цифра поднимается до 2 млн изнасилованных и до 100 тыс. убитых. Эта оценка, единственная на сегодня, конечно, не претендует на абсолютную точность, может как существенно завышать, так и занижать число жертв насилий, при том, что по горячим следам число убитых и изнасилованных мирных жителей никто не считал. В разных регионах Германии, оказавшихся под советской оккупацией, число изнасилованных и убитых могло быть различным. И точность приведенных оценок, в значительной степени базирующихся на показаниях свидетелей, не слишком высока. Но все-таки не подлежит сомнению, что число изнасилованных измерялось сотнями тысяч или миллионами, а число убитых — десятками или сотнями тысяч.

Немало эксцессов случалось и в армиях западных союзников, пришедших в Германию. Однако союзное командование сравнительно быстро навело порядок. В американской армии, например, за изнасилования немецких женщин было казнено по приговорам трибуналов 69 военнослужащих. Подобные же эксцессы были в британской и особенно во французской (французы мстили немцам за поражение в 1940-м и четырехлетнюю оккупацию) армии. Но и там они были быстро пресечены самыми суровыми мерами.