Борис Соколов - Все мифы о Второй мировой. «Неизвестная война»

Можно попытаться оценить общее число погибших, принимая число убитых в бою примерно прямо пропорциональным числу раненых. Остается определить, когда учет безвозвратных потерь был наиболее полон и когда почти все безвозвратные потери приходились на погибших, а не на пленных. По ряду соображений, в качестве такого месяца должен быть выбран ноябрь, когда Красная Армия почти не понесла потерь пленными, а линия фронта была стабильна вплоть до 19-го числа. Тогда она, по данным Волкогонова, потеряла 413 тыс. убитых и умерших от ран. На это число будет приходиться показатель в 83 % пораженных в боях, т. е. на 1 % среднемесячного числа пораженных в боях приходится приблизительно 5 тыс. убитых и умерших от ран и болезней. Если же принять за базовые показатели января, февраля, марта или апреля, то там соотношение, после исключения примерного числа пленных, будет еще большим — от 5,1 до 5,5 тыс. погибших на 1 % от среднемесячного числа пораженных в боях.

Общее число погибших в боях, а также умерших от ран можно оценить, умножив 5 тыс. человек на 4656 (сумма, в процентах от среднемесячного, потерь ранеными за войну, с учетом потерь июня 1941 года и мая 1945 года), в 23,28 млн человек. Отсюда надо вычесть 940 тыс. вернувшихся к своим окруженцев из числа пропавших без вести. Останется 22,34 млн человек. Можно предположить, что в приведенных Волкогоновым данных к безвозвратным не отнесены небоевые потери, т. е. бойцы, умершие от болезней, несчастных случаев, самоубийств, расстрелянные по приговорам трибуналов и погибшие по иным причинам (кроме умерших в плену). По последней оценке авторов книги «Гриф секретности снят», небоевые потери Красной Армии составили 555,5 тыс. человек. Тогда общие безвозвратные потери советских вооруженных сил (без умерших в плену) можно оценить в 22,9 млн человек. Если же в волкогоновские цифры небоевые потери включены, то безвозвратные потери Красной Армии можно оценить в 22,34 млн погибших.

Для получения итоговой цифры военных потерь необходимо также оценить количество советских военнопленных, умерших в плену. По итоговым немецким документам, на Восточном фронте было взято 5754 тыс. военнопленных, в том числе в 1941 года — 3355 тыс., при этом авторы документа, представленного западным союзникам в мае 45-го, оговаривались, что за 1944–1945 годах учет пленных неполный. При этом число умерших в плену оценивалось в 3,3 млн человек. Однако я склонен присоединиться к более высокой оценке общего числа советских военнопленных 1941 года в 3,9 млн человек, содержащейся в немецких документах начала 1942 года. Несомненно, в это число вошли также примерно 200 тыс. пленных с оккупированных территорий, отпущенных из лагерей еще в 1941 году. Надо учесть также пленных, взятых союзниками Германии. Финляндия захватила 68 тыс. пленных, из которых умерли 19 276 — около 30 %. Румыния захватила до 160 тыс. советских пленных и еще несколько десятков тысяч передала Германии. Всего в Румынии было зарегистрировано 82 090 пленных. К моменту освобождения в августе 1944 года в лагерях оставалось 59 856 человек. В плену погибло 5221 человек. 3331 пленный бежал. В 1943 году из лагерей было отпущено 13 682 уроженца Транснистрии, включенной в состав Румынии. Кроме того, в начале войны из плена было отпущено около 80 тыс. уроженцев Бессарабии и Северной Буковины. В дальнейшем часть из них вновь призвали в Красную Армию. Венгрия и Италия своих советских пленных передавали Германии. С учетом всех этих факторов общее число советских военнопленных можно оценить в 6,3 млн человек. На Родину из германского (а также финского и румынского) плена вернулось 1 836 тыс. человек, еще примерно 250 тыс. по оценке МИД СССР 1956 года, после войны осталось на Западе. Общее число погибших в плену можно оценить примерно в 4 млн человек, а общее число вернувшихся из плена — в 2,3 млн человек, учитывая и тех, кому удалось скрыть пребывание в плену. Доля погибших составляет 63,5 % от общего числа пленных. Общие потери Советских Вооруженных Сил можно оценить в 26,9 млн человек. Сюда попали также советские военнослужащие, сражавшиеся в коллаборационистских формированиях. По некоторым оценкам, в вермахте, СС и полицейских формированиях служило до 1,5 млн советских граждан. Из них до 800 тыс. составляли «хиви» — «добровольные помощники», служившие в вермахте и войсках СС на нестроевых должностях.

Особенно высокая смертность пленных как в немецком, так и в советском плену объяснялась тем, что и вермахт, и Красная Армия сражались на пределах своих возможностей и испытывали острую нехватку продовольствия. Численность германской сухопутной армии на Восточном фронте в 1941 года составляла 3,3 млн человек, и она захватила в плен 3,9 млн красноармейцев. Прокормить такое количество людей на протяжении хотя бы нескольких месяцев, до переброски их в тыловые лагеря в Польше и Германии, немцы не могли. Существовал приказ Главного командования германских сухопутных сил о том, что коменданты пересыльных лагерей могли забирать на нужды пленных до 20 % продовольствия у проходящих немецких частей, но в условиях резкого дефицита продовольствия у вермахта этот приказ остался на бумаге. Оккупированные советские территории также испытывали острый дефицит продовольствия, характерный для многих из них еще в довоенное время и усугубленный изъятиями, осуществленными германскими оккупационными войсками для нужд армии и Рейха. Быстро же перебросить пленных в тыл не позволяло то, что транспорт использовался прежде всего для нужд фронта. В результате пленные в массовом количестве умирали от голода и эпидемий, а также во время непосильных пеших переходов, особенно в условиях зимы. В результате из 3,9 млн советских пленных к весне 1942 года в лагерях находилось только 1,1 млн выживших. Несколько сотен тысяч было освобождено из лагерей и зачислено на службу в вермахт или оккупационные органы, некоторое число пленных бежало, а более 2 млн погибло. Поскольку Советский Союз не подписал Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными, Германия отказалась распространить ее действие на советских пленных. В начале войны советская сторона заявила, что будет придерживаться правил обращения с пленными, за исключением пунктов об обмене списками пленных и получении пленными посылок через Красный Крест. Германия на такое выборочное использование конвенции не согласилась и заявила, что не считает себя связанной условиями Женевской конвенции в обращении с советскими пленными, и, в частности, широко использовала их подневольный труд, не соблюдая установленные конвенцией нормы снабжения продовольствием. Только к лету 1943 года калорийность пайка советского военнопленного, занятого в металлургической или горнорудной промышленности в Германии, достигла 2100 килокалорий. А в августе 1944 года нормы снабжения военнопленных и иностранных рабочих были уравнены с нормами снабжения немецкого населения. Но до этого времени дожило уже не так много советских пленных.