Владимир Рыжков - 26 мифов о России. Ложь и тайны страны

Американцы, конечно, говорят, что они строят оборону не против российских ракет, но существуют определенные закономерности, определенный ритм этого соперничества, которое красиво называется «взаимное ядерное сдерживание». А связано оно именно с тем, что мы пытаемся создать симметричную угрозу.

Конечно, в 60-е годы было еще и сильное идеологическое противостояние, а сейчас Россия и США считаются союзниками. Но одновременно, если спросить наших военных экспертов, они опять скажут, что США – наш главный противник. И эта спираль соревнования в ядерном сдерживании фактически до сих пор раскручивается – может быть, правда, в другую сторону, сокращения, но все равно мы все время сравниваем себя с США.

Частично дело в том, что и гонка вооружений, и соперничество государств существовали задолго до холодной войны, и даже до Октябрьской революции. И войны шли не только за торговлю и территории, но и за империю, за расширение, за ресурсы, за морские пути, за проливы. Можно сказать, что они были не идеологические по своей сути, но это тоже не совсем верно – определенный идеологический налет всегда был, хотя, конечно, не было такого острого, непримиримого противостояния. Не было «соревнования двух общественно-политических систем», как в десятилетия холодной войны.

И сейчас, с уходом идеологического противостояния двух систем, острота соперничества, конечно, намного снизилась, и появилась возможность сотрудничества, поскольку нет больше непреодолимых идеологических барьеров. Но остались вечная борьба за ресурсы и разные взгляды на конфликты других стран.

Для примера можно рассмотреть постсоветское пространство. Россия считает, что это зона ее традиционных интересов, куда США вмешиваться не должны. Об этом говорил и президент – правда, больше он этого не повторял, поскольку его заявление вызвало очень негативную реакцию в мире и в той же зоне российских интересов, то есть в постсоветском пространстве. Но говорить об этом или замалчивать, все равно все знают, что это очень распространенное в России мнение – что у нас особые права и особые интересы в этом регионе. Но сам этот регион в большинстве своем, да и остальной мир, этого не признают, поэтому по их поводу периодически возникают конфликты.

В августе 2008 года грузинский конфликт в значительной степени именно в этом и состоял. Там не было никакой идеологической подоплеки, но тем не менее наши (российский и американский) флоты стояли друг напротив друга на расстоянии выстрела. Американские боевые корабли подошли тогда к Грузии – якобы с гуманитарным грузом. Российские корабли Черноморского флота стояли там же. И можно представить себе, что было бы, если бы какой-нибудь грузинский ракетный катер выстрелил бы по российскому кораблю. А может быть, и по российскому, и по американскому – с целью спровоцировать конфликт. Чем бы это закончилось, трудно даже предсказать – холодная война ушла в прошлое, а огромные военные машины остались. Может, они стали меньше, может, они не на таком взводе стоят, но они остались. И в момент кризиса всегда возникает угроза их столкновения. Поэтому, хотя нет идеологического противоборства и нет так называемой биполярности, то есть мир не разделен только на два лагеря, а есть и другие игроки – региональные, глобальные, например Китай, единая Европа, – но соперничество по-прежнему может привести к столкновению интересов и даже к вооруженному столкновению. Причем, скорее всего, не преднамеренному, а спровоцированному или вовсе случайному. Поэтому бдительности утрачивать нельзя.

Вероятность российско-американского военного ядерного конфликта сегодня близка к нулю, но все же не равна нулю. При обзоре ядерной политики и ядерной доктрины девяти ядерных государств заметно, что у всех есть особенности, но Россия и США резко отличаются от остальных государств. И не только тем, что у этих двух стран намного больше (около 90%) всех имеющихся в мире ядерных вооружений. Гораздо важнее другое – именно тогда, в период Карибского кризиса и чуть позже, сформировалась уникальная модель взаимодействия российских и американских ядерных сил. Страны ведут себя так, как будто в любой момент может начаться ядерная война, и другая сторона может нанести внезапный удар. И поэтому, хотя нет ни идеологической конфронтации, ни глобального геополитического соперничества, по-прежнему имеет важное значение договоренность о контроле вооружений. Потому что и у России, и у американцев – тысячи ядерных боеголовок, тогда как у всех других стран несколько десятков, максимум – сотен. А значит, следует логичный вывод, что эти вооружения предназначены именно для войны России и США друг против друга. Во всем остальном мире попросту нет столько целей, по которым можно было бы нанести ядерные удары.

Можно ли что-то изменить? Исторически не было прецедента, поэтому и опереться не на что. Но все понимают, что демонтаж этой системы противостояния – самая главная задача в развитии российско-американских отношений ближайших лет или десятилетий. И происходить он должен как на доктринальном уровне, так и на материальном – касаться состава, структуры, численности, типов ядерных вооружений. А ведь есть не только ядерное оружие, но и стратегическое обычное вооружение, в том числе ПРО и перспектива выхода в космос.

Конечно, взаимовыгодному сотрудничеству мешает и то, что в общественном мнении существуют стереотипы мышления, оставшиеся от холодной войны, и пропаганда обеих стран эти стереотипы всячески обыгрывает. Но куда важнее то, что после окончания холодной войны трижды провозглашалось стратегическое партнерство России и США. И что-то каждый раз не получалось. Есть много причин, но одна из них связана с тем, что не могут быть партнерами страны, которые держат полторы-две тысячи боеголовок для того, чтобы в течение нескольких минут запустить против своего «стратегического партнера».

Англичане и французы тоже имеют ядерное оружие и тоже не всегда любят друг друга. А вот этой модели взаимоотношений в ядерной сфере у них нет. С США мы пока еще официально даже не союзники, в отличие от Англии и Франции, которые связаны между собой Североатлантическим договором. И обе эти страны – союзники США. Поэтому, имея ядерное оружие и находясь в пределах досягаемости ядерного оружия друг друга, они не имеют взаимоотношений взаимного ядерного сдерживания или устрашения. Когда Россия с США перестали быть заклятыми врагами после окончания холодной войны, была такая иллюзия, что эти ядерные арсеналы как-то сами собой рассосутся: раз мы не враги, то, естественно, мы не будем друг друга держать под ударом этих тысяч боеголовок. И действительно, значительное количественное сокращение произошло – и в рамках договоров, и в одностороннем порядке. Но в основе своей система взаимоотношений не изменилась – остается взаимное ядерное сдерживание, основанное на взаимной способности разрушительного ядерного удара.