Пётр Вайль - Свобода – точка отсчета. О жизни, искусстве и о себе

Стоит особо сказать о справедливости мировой иерархии: на длинном временном отрезке и на широком читательском пространстве иерархия не может быть неверной. Мне никогда по-настоящему не нравился «Робинзон Крузо» (и я могу обосновать свое неприятие), но это минус мне, а не Дефо.

Воздействие зарубежной литературы на современную отечественную огромно. Еще точнее — определяюще. Досадно, но почти все значительное из написанного в последние годы в России есть сознательный, подсознательный или случайный перепев западных образцов.

Великих нужно непременно перечитывать — не ради них, а ради себя: сопоставляя впечатления разных лет, строишь кривую своего миропонимания, гораздо больше в себе разбираешься.

Открытия связаны в первую очередь с попытками прочтения классики в оригинале. Так, сам убеждаешься в величии Шекспира — неизмеримо более великого писателя, чем предлагает русский перевод. Шекспир — эротичнее, резче, смешнее, «сегодняшнее», чем нам казалось. То же самое — с поправкой на масштаб — с Байроном. И т. д. Увы, другими языками не владею, а то бы открытия, без сомнения, множились.

Самая недооцененная, на ваш взгляд, книга ХХ века?

Петр Вайль. «Котлован» и «Чевенгур» Андрея Платонова. Провалились в общественно-политическую временную щель. Есть и объективные причины: трудности перевода на любые языки, включая обиходный русский.

Самая переоцененная книга ХХ века?

П. В. «Доктор Живаго» Бориса Пастернака. Слишком многие внелитературные факторы повлияли на высокую репутацию очень неровного, многословного, нелогичного романа.

Если бы в школьной программе решено было оставить только одну книгу. Какую бы выбрали вы?

П. В. «Бесы» Федора Достоевского — в ней есть все, на чем стоит русское общество и русский человек по сей день.

Какая книга, на ваш взгляд, точнее всего отражает современность (то, что для вас лично является сейчас современностью)?

П. В. «День опричника» Владимира Сорокина — она вернее всего отвечает замечательной формуле «Россия — страна с непредсказуемым прошлым».

Ваше самое сильное впечатление за последний год?

П. В. «День опричника».

Какая книга запомнилась вам как очень смешная?

П. В. «Москва — Петушки» Венедикта Ерофеева: по сути она трагична, и на этом фоне так ярко выделяется блистательно смешное.

У какого писателя, на ваш взгляд, лучшее чувство юмора?

П. В. Из русских — Гоголь. Из переводных — О. Генри. Разный механизм юмора, наглядно обозначающий различие в сознании и самосознании России и Запада.

Над какой книгой вы плакали?

П. В. Таких книг не припомню и в детстве. Но горло перехватывает всякий раз, когда читаю о последних часах Пушкина.

Прочтя какую книгу вы испытывали острое сожаление, что не вы ее написали?

П. В. «Образы Италии» Павла Муратова. И может, когда-нибудь попробую написать нечто подобное — на век позже.

Самый яркий пример писательской бездарности?

П. В. Николай Чернышевский — на контрасте с тем колоссальным воздействием, которое оказал на общество его литературно беспомощный роман «Что делать?».

Кому бы лично вы дали Нобелевскую премию (не важно, жив этот писатель или уже умер)?

П. В. Джеймс Джойс — при жизни ему не дали премию явно от неспособности осознать грандиозность им содеянного.

Какую книгу вы могли бы назвать любимой?

П. В. «Мертвые души» Николая Гоголя, которую могу перечитывать бесконечно с любого места: пластичность языка недостижимая. И юмор.

Ваша любимая цитата (не обязательно из художественной литературы)?

П. В. «Цивилизация начинается с улыбки» (Василий Розанов, «Последние листья»).

Ваш любимый поэт?

П. В. Иосиф Бродский, зарифмовавший нашу эпоху, мою эпоху.

Ваше любимое стихотворение (не обязательного того же автора)?

П. В. «Лагуна» Иосифа Бродского — о моем любимом городе, Венеции, и об ощущении русского человека в западной цивилизации.

Лучшая детская книга?

П. В. «Том Сойер» и «Гекльберри Финн» Марка Твенна — в них к подростку редкостным образом обращаются как к взрослому.

Детская книга, которая была незаслуженно забыта?

П. В. Таких нет. Дети — самые непредвзятые читатели: если забыли, значит, заслуженно.

Лучшая, на ваш взгляд, экранизация художественного произведения.

П. В. «Доктор Живаго» сценариста Юрия Арабова и режиссера Александра Прошкина, которые перевели язык словесности на язык кино, а не пошли по стандартному пути перенесения литературы на экран (именно поэтому достойных экранизаций хороших книг практически не бывает).

Худшая экранизация?

П. В. Из последних — «Мастер и Маргарита» Владимира Бортко: здесь был выбран стандартный путь, и оттого, скажем, впечатляющая булгаковская фантастика превратилась в мультипликацию.

Назову пятерых русских прозаиков последних десятилетий и попробую объяснить, почему их стоит читать, то есть чему у них можно научиться.

У Андрея Битова — культуре мысли.

У Сергея Довлатова — вкусу и мере.

У Венедикта Ерофеева — внутренней свободе.

У Валерия Попова — чувству юмора.

У Владимира Сорокина — дисциплине стиля.

Повод и предмет вроде малозначительны. Но явление, о котором пойдет речь, успешно завоевывает мир. Напрашивается аналогия с вирусом гриппа или, скорее, с каким-нибудь микробом-аллергеном.

Во время приездов в Россию я отмечаю как обилие американских фильмов, так и тот факт, что о большинстве из них даже не слыхал, хотя пятнадцать лет живу в Америке. Так я узнал, что в Штатах ежегодно несколько сот снятых картин не доходят до кинотеатров. Реклама и прокат — треть бюджета, и продюсеры не хотят терять лишние деньги, если считают продукт неудачным. Такие картины могут похоронить вовсе, а могут выпустить на видео. И еще — продать в те страны, которые захотят их купить.

По ходу возник вопрос более существенный: почему так популярно третьеразрядное американское кино? Эти даже не В-, а С- movies дружно клянут критики (российские, а не американские: те их не смотрят), но публика не слушает: эти фильмы обеспечивают нужный катарсис с неизбежностью железнодорожного расписания. Правда, и с такой же степенью художественности, но это куда менее важно.

Почти все американские картины в России относятся к той категории, в которой я могу считать себя знатоком и которой давно уже дал название: правильный фильм.

Этот фильм задуман и исполнен так, что не может обмануть зрительских ожиданий: с первых секунд ясно, кто герой и кто злодей, кто победит и кто проиграет. Тут все всегда именно правильно: зло наказано, добро торжествует.