Геннадий Зюганов - Глобальное порабощение России, или Глобализация по-американски

Попытку внести коррективы в традиционные геополитические представления с учетом реалий ядерной эпохи предпринял в 1952 году англичанин А. Северски. В основе его концепции лежало разделение мира на два больших «круга воздушной мощи», центрами которых являлись индустриально развитые регионы Советского Союза и Соединенных Штатов. Зона советской «воздушной мощи» покрывала большую часть Евразии, а зона США — обе Америки. Ключ к мировому господству, по мнению Северски, будет в руках у того, кто сумеет контролировать воздушное пространство обоих этих стратегических регионов.

Самую обстоятельную геополитическую концепцию эпохи биполярного мироустройства разработал американский ученый Саул Коган. Он предложил различать геостратегические регионы, которые характеризуются общностью хозяйства, систем коммуникаций и идеологии; и более мелкие единицы — геополитические районы, которые отличаются географической близостью, общностью образа жизни, истории и культуры.

В итоге у Когана получилось два геостратегических региона: «зависящий от торговли морской мир», ядром которого являются США, имеющие прямые выходы к трем океанам, и «евразийский континентальный мир», ядром которого является промышленный район СССР: европейская часть Союза, Урал, Западная Сибирь и Северный Казахстан. Американский геостратегический регион включает в себя, по схеме американского геополитика, четыре геополитических района. Советский — два: собственно русский Хартленд в совокупности с Восточной Европой и восточноазиатский континентальный регион.

Южную Азию Коган выделил отдельно, полагая, что она потенциально обладает качествами самостоятельного геополитического региона и может со временем им стать. Сегодня, по мере бурного роста экономической и военной мощи Китая, это предположение американского геополитика становится все более реальным…

Впрочем, при более тщательном рассмотрении новых теорий нетрудно заметить, что и А. Северски, и С. Коган, и другие представители англо-американской школы геополитики в своих теоретических построениях основывались на концепциях Макиндера и Спайкмена и ничего принципиально нового не предлагали. Это, видимо, и дало основание американскому геополитику Х. Болдуину заявить в 1970 году, в самый разгар «холодной войны»: «Геополитическая концепция Макиндера — Спайкмена в основном останется правильной и в будущем»…

Самую основательную попытку пересмотреть положения классической геополитики в ракетно-ядерную эпоху предпринял представитель французской школы геополитики генерал Пьер Галуа. И сделал он это уже на излете биполярного мироустройства в 1990 году, когда было опубликовано его сочинение «Геополитика. Истоки могущества». Следуя традиции французской геополитики, П. Галуа четко отделяет геополитику как от географического детерминизма, так и от политической географии.

Современная геополитическая теория, в отличие от классической, на его взгляд, должна расширить число элементов, которые принимаются в расчет при составлении различных моделей и схем мировой геополитики. К традиционным параметрам — географическому положению, ландшафту, климату, численности населения, наличию транспортных артерий и т. п. — нужно добавить новые, прежде всего наличие оружия массового поражения и средств его доставки. Обладание таким оружием, по мысли Галуа, уравнивает силы владеющих им государств, независимо от их территориальных характеристик.

Помимо суши, моря и воздушного пространства в качестве важнейшего параметра современной геополитики французский ученый называет космическое пространство. Серьезным новшеством является то, что к числу основных элементов современной геополитики Галуа относит возможность целенаправленного управления массовым сознанием и поведением людей. Ее содержание во многом определяют возрастающая роль средств массовой информации и коммуникации, особенно электронных, а также наличие детально разработанных технологий по программированию общественного мнения.

В отличие от большинства американских ученых, Галуа демонстрирует более трезвый взгляд на ближайшие перспективы развития человечества. Его не вдохновляют утопии наступающего либерального рая, которые рисуют Фрэнсис Фукуяма и прочие сторонники мондиализма. Если ведущие державы будут и дальше проводить прежнюю эгоистическую политику, говорит Галуа, мир будущего так и останется не миром гармонии и согласия, но миром разбалансированности и беспорядка.

Концепция Галуа и по времени появления, и по содержанию является переходной между геополитическими построениями ракетно-ядерной эпохи и геополитикой эпохи глобализации. Впрочем, по его мнению, несмотря на изменение параметров и элементов, сущность геополитики остается неизменной.

Из лагеря глобалистов нередко доносятся восклицания, мол, глобализация изменяет все укоренившиеся представления о политике, в том числе о контроле над пространством. Теряют смысл привычные представления о мировом господстве, о противостоянии морских и континентальных держав. А территориальная экспансия и вовсе является верным признаком архаичного мышления. Словом, послушать их — глобализация чуть ли не отменяет необходимость геополитики.

Безусловно, рост взаимозависимости в области экономики и финансов, тенденции экономической интеграции неизбежно приведут к изменениям в сфере политики и культуры. Это вещи, очевидные для любого мало-мальски грамотного марксиста. Экономический базис во все времена определял и всегда будет определять политическую и идеологическую надстройку.

Рост производительных сил, приводящий к качественным изменениям в производственных отношениях, неизбежно приведет в итоге к кардинальным переменам во всей системе государственно-политического, духовно-нравственного и культурного устройства общества. Однако открытым и дискуссионным остается вопрос о том, какими будут эти перемены.

Тут следует остановиться на одном важном моменте. Некоторые противники глобализации склонны трактовать этот процесс как злокозненный умысел неких тайных сил, целенаправленные действия мировой закулисы. Мы не собираемся ставить под сомнение само существование тайных сил, претендующих на управление миром. Деятельность таких организаций, как американский Совет по международным отношениям, Бильдербергский клуб и Трехсторонняя комиссия (Трилатераль), куда входят очень влиятельные политики и бизнесмены и действия которых покрыты завесой таинственности, — наглядное тому свидетельство.

Бесспорно, эти силы сегодня пытаются извлечь максимальную выгоду из глобализации и реализовать на практике сценарий «глобализации по-американски». Однако из этого не следует, что глобализация — явление полностью рукотворное. Нужно отдавать себе отчет: процессы глобализации носят объективный характер, часто они происходят независимо от наших желаний и намерений.