Валерия Пустовая - Матрица бунта

«Жена-лисица» раскрывает природу этой радости. Два сюжета, любовный и творческий, переплетаются: героиня-обманщица водит за нос мужа, любовника и себя, играя личностями и чувствами, но в виртуальном пространстве ее склонность к иллюзиям получает высокое оправдание. Блог неожиданно воскрешает старинное представление о писателе как сказочнике, великом обманщике, ткущем из пустоты иллюзию плотного, живого мира.

Блог возвращает литературе не только радость игры, но и власть. Как слово наше отзовется — никогда еще автор не узнавал это с такой быстротой и очевидностью. Равно как и то, что «предугадать», подстроить отклик аудитории — ему дано. Героиня романа «Магички» вынуждена выбирать между радостью самовыражения и успехом. Таинственный Орден, объединяющий всех именитых писательниц от древности до наших дней, приглашает ее на литературные семинары. На занятиях начинающих писательниц обучают ни много ни мало «управлять сознанием читающего».

«Счастье — это когда что-нибудь делаешь и у тебя получается» («Магички»). Успех и есть подтверждение того, что — «получается»; автор, испытавший счастье востребованности, не согласится писать «для себя». Творчество и социализация связаны неразрывно: по логике современного медиамира, то, что не стало известным, не существует. Еще недавно казавшуюся устойчивой романтическую мифологию творчества (писатель-отшельник, культ искусства, игнорирование вкусов толпы) окончательно сменяет философия успеха.

Круг замкнулся: Марта Кетро попадает под обаяние писательского статуса, как и ее предшественники. С той только разницей, что авторы постарше добивались поощрения от институций (союзов, критиков, премиальных комитетов), а поколение блогеров заискивает перед читательской массой. Можно считать, что роман «Магички» — сатира с галереей более или менее узнаваемых образов известных писательниц, но автор слишком облизывается на их авто и платья, тиражи и хитрости, на сам их звездный статус, чтобы высмеять от души. Ее героиня строит из себя недотрогу — но тишком примеривается и к шляпе Петрушевской, и к миллионным экземплярам Шиловой, и к популярным колонкам Горалик, и к докторскому авторитету Соломатиной, ревниво изучает и незамысловатые писательские стратегии сверстниц.

Кетро комплексует, что не признана в качестве «большого» писателя, но, судя по всему, именно мания успеха мешает осуществлению ее мечты. «Яблоко, тепло, руки, серебряный, золотой, возлюбленный, август…» — героиню романа «Магички» прочили в пополнение Ордена потому, что в своих текстах она интуитивно использовала образы, причастные глубинной литературной памяти. Но фольклорной емкости не получается: образы, оторванные от почвы народного сознания, превратились к нашему времени в эмблемы, плоский значок. И Марта Кетро значками злоупотребляет, делая, скажем, ассоциацию героини с яблоком, яблочной свежестью такой устойчивой, что выходит не постоянный эпитет, а штамп. Вера в «начальные формулы» выдает профанное отношение к литературе: ведь по-настоящему писатель формулы не использует, а открывает. Но Кетро хочет легкого, быстродействующего успеха — и скатывается до того, что так и называется: формульная литература. То есть такая, где все предопределено и которая пишется, чтобы оправдать ожидания читателя.

В литературе, заточенной на успех, мне не понятна именно цель автора: вокруг чего суета, ради чего изучать аудиторию, зазубривать «формулы», осваивать «технологии» — как советуют ученицам дамы-«магички», — если все это лишает главной мотивации: радости свободного творчества? В романе «Магички» «весь цвет» современной женской прозы выглядит сборищем несчастных женщин, которые выбрали слишком долгий и ненадежный способ заработать. И жаль саму Кетро — «умную, как цветок», чуткую настолько, чтобы придумать и это, и ворох других блестящих названий, талантливого стилиста, написавшего проникновенную и смешную пародию на почвенническую прозу (приложение к «Жене-лисице»), автора пронзительного и печального цикла «Знаки любви и ее окончания», в котором есть эссе, потрясающие читателя мгновенно и глубоко, как тягучие народные песни, — жаль, когда искренняя и тонкая ее проза вдруг делает перерыв на рекламу: трясет сумочками с знаменитыми лейблами, смакует сцену ужина в парадных платьях, подсовывает героине богатого мужа, чтобы под завидущими взглядами читательниц одеть ее от белья до шубы. Кетро может сколько угодно повторять излюбленное слово «колдовство» — мы пока слышим только «крэкс, пэкс, фэкс».

А ведь сама в одном эссе приговорила: «не продается искусство — перейду на ремесло, все равно его отделяет пропасть от халтуры, которая действительно постыдна».

Марте Кетро нет нужды становиться успешным писателем — аудитория и имя у нее уже есть. Нет нужды метить и в писатели «большие», с «толстыми» романами, — а лучше бы дотянуть по мастерству и цельности ее привычные, «тоненькие» книжки. Взяться за тему, которая еще не освоена (сколько можно писать об изменах?), набраться новых знаний и сделать значимую мистификацию (те же «Магички» могли стать прорывом, если бы автор не прошла мимо идеи альтернативной, женской истории литературы, на которую в романе только намекает), меньше очаровываться приемами быстрого действия, продумывать повести и романы, как книги эссе (которые у Кетро, что характерно для блогера, получаются более цельными, чем истории с связным сюжетом), исключая лишние, для объема добавленные эпизоды, не перепечатывая по сто раз удачные фразы. Меньше самолюбования — больше работы, или, говоря в терминах автора, меньше формул — больше искренности. Может быть, когда работы и искренности станет достаточно много, масштаб самой писательницы подрастет.

Марта Кетро и Линор Горалик похожи друг на друга, как яблоко на луну. Своеобразную непосредственность, игру, мистификации и маски, обрывочную прозу мы найдем в обоих случаях, кроме того, стоит заметить, что обе писательницы в свое время вели популярные колонки про секс, обе писали статьи для «глянца», обе поменяли имя на яркий псевдоним (Горалик по паспорту — Юлия), наконец, обе издают «тоненькие» (у Горалик даже совсем карманные) книжки.

Но есть разница в том, чтобы писать про секс на женский сайт и на «Грани. ру». Или в том, чтобы описывать шоппинг и вести блог о культурологических аспектах моды. Это как выпускать книги в расчете на гонорары и увеличение аудитории — и издаваться в маргинальных или научных издательствах с текстами, которые как будто не подозревают о существовании многотысячной аудитории, уже подписанной на блог автора.