Роман Сенчин - Тува

Особенно меня потрясла такая деталь: Лыков держал дочерей и сыновей за несколько километров друг от друга, объединяя семью лишь по праздникам. Наверняка боялся кровосмешения. И невозможно представить, как парни лет двадцати, физически крепкие, обходились без женщин. И ведь догадывались, что есть где-то люди, и когда столкнулись с геологами, не бросились прочь или же на них с ножами, а были спокойны. Лишь обменялись братья между собой замечаниями: «Гляди, девка в штанах». Среди геологов была женщина.

Семей, подобных Лыковым, в верховье Малого Енисея, да и в тайге Тувы наверняка было немало. Может быть, и не жили десятилетиями совершенно изолированно (впрочем, не исключено, что были такие), но мучения принимали не меньшие. Ютились в щелях и ямах, изводили себя постами, еду употребляли лишь ту, что приносили им монахи, а при появлении чоновцев, милиционеров, сельсоветовцев шли замерзать, бросались в полыньи, самосжигались. (Мой дед, Семен Степанович Шмелёв, в 1940-1960-е шоферивший на Усинском тракте, рассказывал о живших неподалеку от тракта мужиках-отшельниках; но кто это был — староверы или власовцы, трудно было определить, да и рискованно выспрашивать: многие под староверов маскировались.)

С конца 1940-х годов случаи самоубийств почти прекратились. Впрочем, и давление на староверов поослабло. В колхозы и совхозы их не сгоняли (хотя формально объединяли в некие хозяйства), голосовать на выборах не принуждали. Даже детей в школы и интернаты не тащили насильно. Больше убеждали, но мягко — уговаривали, скорее… Да и сами староверы к середине прошлого века утеряли свою каменную твердость. Кто-то из самых крепких погиб во время Гражданской войны, кого-то сослали или приговорили к высшей мере, кто-то покончил с собой. От мира прятались, уходили в монахи люди в основном пожилые, доживающие свой век. А более молодые пользовались благами цивилизации почти наравне с мирскими. Поняли, что мотор на лодке — это удобно и полезно, автомобиль и мотоцикл тоже нелишние механизмы, и электричество не мешает, и с радио повеселей…

В общем-то «расейские» староверы это давно поняли, недаром именно из их среды вышло столько миллионеров, меценатов, коллекционеров. Староверы Верховья стали проявлять любовь к земной жизни много позже. Сегодня сложно отличить староверский поселок от другого таежного поселения: если лет двадцать назад можно было целый день ходить по Эржею или Сизиму и не встретить ни одного местного жителя — все сидели в темных, крытых корой избушках, боясь встретиться с мирскими, — то теперь в Эржее, к примеру, проводятся фестивали старообрядческой культуры, неподалеку от поселков и скитов находятся туристические базы, часто принадлежащие староверам; в последние годы в Верховье часто бывают высокопоставленные чиновники, деятели культуры, которых встречают довольно гостеприимно…

Ужеп — самый дальний в Верховье поселок. Выше по течению Малого Енисея лишь скиты. По рассказам, где-то там до сих пор живут те, кто соблюдает древнее благочестие, но, скорее всего, это уже просто сказки — обмирщающимся староверам хочется верить, что есть праведники. А может, и правда: тайгу даже при помощи вертолета не разглядеть, а скиты строят там так, что, даже пройдя от них в нескольких шагах, не заметишь: так, кочки какие-то, а оказывается, под этими кочками кельи, где обитают десятки людей.

Добираются до Верховья и по воде, и вертолетами, и на автомобилях. По воде легче всего… Когда-то в Кызыле была целая флотилия теплоходов «Заря» — небольших, но мощных, напоминающих формой катера. Эти теплоходы способны бороться с енисейским течением, преодолевать пороги. Теперь на ходу два теплохода, принадлежат они частным предпринимателям, и уже несколько лет в правительстве Тувы идут споры, давать ли субсидии коммерсантам, осуществляющим пассажирские перевозки, или не давать. Билеты на «Зарю» стоят недешево, но перевозка пассажиров все равно убыточна. Многим кызылчанам навестить родню в Верховье или, наоборот, верховьёвцам побывать в столице республики не по карману…

«Заря» отваливает от пристани в Кызыле (рядом — обелиск «Центр Азии») и медленно, надсадно гудя, начинает ползти вверх по течению. Налево — Большой Енисей, направо — Малый. У обеих рек течение бешеное — этакие горные потоки, но широкие, с глубинами, позволяющими проводить по ним теплоходы, баржи.

Цель большинства отправляющихся вверх по Большому Енисею — Тоджа. Там удивительный микроклимат. Вокруг озера Азас буйная, разнообразная растительность, пестреют цветы, многие из которых занесены в Красную книгу; озеро богато рыбой, можно поймать даже тайменя килограммов на тридцать. Едут за брусникой, особенно крупной здесь, просто полюбоваться природой… В Тоджинской котловине обитают северные олени, как утверждают местные жители, самые крупные в мире.

Традиционное жилище тоджинских тувинцев не юрта, а чум, как у большинства народов Крайнего Севера…

Кстати сказать, с середины XVII до начала XVIII века Тоджа фактически входила в состав Российского государства под названием Саянской землицы. Правда, вхождение это ограничивалось тем, что жители Тоджи вносили ясак в Красноярский острог…

Те, что плывут вверх по Малому Енисею, в основном хотят увидеть староверские поселки. «Заря» причаливает сначала в Сарыг-Сепе (в прошлом — Знаменка), районном центре, затем берет курс на Эржей, который, благодаря пристани, частым приездам сюда туристов, делегаций, стал столицей Верховья.

Но чтобы узнать более первозданную жизнь староверов, нужно пробраться дальше — в Ужеп, в скиты, на заимки. «Заре» туда уже не пройти — много порогов и мелей, река узкая, с течением не справиться. Люди пользуются моторными лодками, на которые часто ставят по два мотора, или идут горными тропами… Раньше перевозка грузов в скиты производилась только зимой, когда Енисей замерзал. Но при таком течении лед редко становится надежно толстым, и лошади с санями, люди проваливались. Вода тут же уносила их вниз по течению. Страшная, но, наверное, быстрая смерть. И потому раньше староверы часто кончали с собой, бросаясь в полыньи.

Едут к истокам Малого Енисея и туристы-экстремалы со своими байдарками, альпинисты, охотники.

Если сидишь в каюте «Зари» (она, правда, больше напоминает салон самолета — одно помещение с рядами кресел), уткнувшись в книгу или дремля, то путь в Тоджу или Эржей покажется долгим и нудным. Лучше любоваться окружающими пейзажами. Скалы чередуются с клочками подобравшейся к берегу степи, часто почти в самую воду спускается тайга. Среди стволов лиственниц иногда можно увидеть палатки туристов и рыбаков — «Заря» способна причаливать к заранее не подготовленному берегу, главное, чтобы глубина позволяла, поэтому желающие отдохнуть средь дикой природы покупают билет примерно до такого-то километра, и «Заря» высаживает их в приглянувшемся месте.