Слава Тарощина - Рожденные телевизором

Недоброжелатели из сети негодуют: «Лад Калин» было три штуки, трассу зачищали, народ долго готовили… Наивные люди. Потемкинские деревни в России, где между властью и обществом лежит пропасть, прикрываемая фальшивыми фасадами, были и будут всегда. Противно не это (к такому давно привыкли), а то, что власть держит общество за собрание умственно отсталых граждан – нам уже не стесняются показывать вояж опять же цвета таблоидов столь подробно и примитивно.

Нам вообще перестали стесняться показывать что бы то ни было, если «что бы то ни было» освящено высшими государственными интересами. Нужно Путину промотировать отечественный автопром? Пожалуйста, даже если это и делается с настырностью уездного коммивояжера. Нужно расправиться с Лукашенко? Нет проблем. Уже состряпана эпопея «Крестный батька» из трех фильмов, а до финала еще далеко. Даром что вещица, сотканная из полуправды и полулжи, разоблачительна не только для белорусского заклятого друга, увы, далеко не ангела, но и для нашей политической действительности, увы, далеко не ангельской. Нужно поместить главу милиционеров Нургалиева в благоприятный контекст – извольте. Дело сложное, но не перевелись еще умельцы на Руси. И вот уже 1 сентября Рашид Гумарович ведет в московской школе урок «Великие победы русского народа». В качестве яркого примера великих побед министр МВД рассказывает (так в репортаже) о себе. Он размышляет о важности спорта, так как сам занимается йогой и хоккеем… Нужно плюнуть в Юрия Шевчука, принимавшего участие в акции по защите Химкинского леса, – легко. Настолько легко, что канал «Вести-24» поспешил заклеймить акцию за сутки до ее начала. Особенно впечатляло прошедшее время в надписи на экране: «На Пушкинской площади прошел митинг-концерт». А если Шевчуку и того мало, то имеется более изощренный способ щелкнуть его по носу. Когда премьер только отправлялся в путь, журналисты первым делом показывали набор дисков, которые он намерен слушать во время длинной дороги. Телекамера скрупулезно фиксировала набор: группа «Чайф», «Машина времени», ансамбль «Золотое кольцо», Григорий Лепс, «Музыкальный нон-стоп». Так Шевчук был подвергнут публичной казни неупоминанием в путинских музыкальных приоритетах. Он, конечно, переживет. Другое обидно.

Медведев сел лично за руль раньше Путина – когда подвозил лидера ирландской рок-группы U2 Боно в свою сочинскую резиденцию. Хорош был Дмитрий Анатольевич в данной мизансцене: светел лицом, джинсы вместо строгого костюма, модные очки-авиаторы при нем. И даже вроде бы Боно не хуже Лепса. Но вот незадача. Путин может одним взглядом заставить колоситься гречку (если гречка колосится), а Медведев такого волшебного дара лишен.

Такого еще не было. Фильм «Дело в кепке» показали дважды. Боялась спать. Хотелось посчитать, сколько еще раз запустят в эфир сагу о Лужкове. Позже узнала: во время демонстрации отключился спутниковый канал «НТВ+», потому и решили фильм повторить. Впрочем, эпизод с надежной тарелкой, которая вдруг почему-то вырубается, – один из самых невинных в современной азефовщине.

История о том, как поссорились Дмитрий Анатольевич с Юрием Михайловичем, обернулась историей превращения театра военных действий в уездный театр. Все началось с московского смога, каковой московский мэр наблюдал из Австрии. Возвращение Лужкова из отпуска Медведев приветствовал губительной иронией, переходящей в сарказм, которая ничего хорошего адресату не сулит. Юрий Михайлович предпочел ничего такого «атмосферного» не заметить. Повернувшись «Лицом к городу» (его любимая программа на его любимом ТВ Центре), он с присущим ему красноречием сообщил зрителям: с одной стороны, была поддержка премьера, с другой стороны, из администрации «пошел пинок». Пинок ходил недолго. В придворной столичной газете немедленно нарисовалась статья, где медведевская критика в адрес Лужкова трактовалась как критика в адрес Путина.

Сюжет развивался стремительно. И вот уже мэр в авторской статье (в федеральной путинской газете – факт немаловажный) выступает против распоряжения президента по Химкинскому лесу. Есть, мол, единственно верный вариант – тот, что одобрил Путин, а все остальное – «недешевые маниловские идеи». Тотчас грянул трубный глас из администрации: не позволим раскалывать тандем. Дровишек в костер подбросил и неизбежный Глеб Павловский на ярославском форуме по проблемам демократии. Тут случилась в высшей степени демократическая мизансцена, когда Медведев в ответ на реплику Г. П. о недовольстве Лужковым ситуацией в стране фактически предложил последнему уйти в оппозицию. Пикантность момента заключалась в том, что Юрий Михайлович тоже посетил форум. В кулуарах он, мучительно подбирая слова, оправдывался – да как такое могло прийти в голову, чтобы я покушался на тандем… Но было поздно.

Под бой кремлевских прейскурантов (так Богословский спародировал название известной пьесы Погодина) к работе уже приступил спецназ НТВ. Сказать, что «Дело в кепке» готовилось в спешке, значит ничего не сказать. Такого расследовательского трэша, где монтажные плевки скрепляют общеизвестное, на ТВ еще не было. В одну кучу смешались миллиарды Батуриной и пчелы ее мужа; дорожные откаты и часы Ресина; беглый столичный чиновник Рябинин и обманутый Этуш. Разумеется, не было предъявлено ни единого документа, ни единого нового факта. Разве что не все знали о пристрастии Батуриной к Химкинскому лесу, огромный кусок которого она арендует для строительных нужд. Самое выразительное в данном сочинении – помещение «дела» (до суда и следствия) в чисто-конкретно криминальный контекст, то есть в передачу «Чрезвычайное происшествие». Еще выразительнее титры: «Передача подготовлена при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям». Неплох и финал: Лужков дал 105 миллионов на инвалидов и 256 миллионов – на пчел. Хотя финал остался открытым: зачем пчелам столько денег?

С грустью констатирую: мельчает племя телекиллеров. Были Доренко с Невзоровым, а стали безымянные герои информационных войн. Ведь Доренко лепил свой антимэрский сериал буквально из бликов, оттенков, нюансов. На проторенную тропу постмодернизма его толкало отсутствие документов. Если бы они были, вдохновенный Сергей выбрал бы прямой, как шампур, путь критического реализма. Он создавал свою реальность игрой со словом и смыслом, тотальной иронией, великолепным текстом. Автор акцентировал внимание зрителей не на частностях (конкретика чревата явкой с повинной не только для героев сериала), но на образах, ибо понимал главное: видимость важнее сущности.