Judith Levine - Вредно для несовершеннолетних

Именно эти несчастливые условия, а вовсе не желание физической близости, не детские порнографы, не аборты и даже не злобный вирус ВИЧ делают юных беззащитными перед опасностями, причиняют им вред. Бедные люди не менее моральны, чем богатые люди. Но бедность, как и секс, - явление, укорененное в моральных приоритетах, результат умышленной финансовой и социальной политики, препятствующей справедливому распределению здоровья, образования и богатства в богатой стране. Несправедливое распределение сексуального здоровья и счастья также является частым результатом этой политики.

Секс - вопрос морали. Но не в каком-то уникальном смысле этого слова и не в большей степени, чем многие другие аспекты человеческих взаимоотношений. Секс - это не какая-то отдельная категория жизни; его не следует рассматривать как отдельную категорию и в искусстве, в образовании, в политике, в коммерции, в вопросах душевных травм или, наоборот, эмоционального обогащения. Детский и подростковый секс может быть моральным или аморальным. Моральным или аморальным может быть и наше отношение к тем детям и подросткам, которые желают его и стремятся к удовлетворению своего желания.

«Вредно для несовершеннолетних» начинает с двух отрицаний: секс сам по себе не вреден для несовершеннолетних; и американская кампания по защите детей ни от чего детей не защищает. Наоборот, часто она им вредит.

Но моя книга имеет и позитивный смысл. Она исходит из посылки, что секс, то есть прикосновения, разговоры и фантазии, направленные на получение физического удовольствия, является ценной и критически важной частью взросления, с первых лет жизни ребенка и до взрослого возраста. Я даже осмелюсь утверждать, что ценность удовольствия вообще - истинно американская ценность. Согласитесь: страна, изобретшая рок-н-ролл и шоколадный кекс с орехами и двойной помадкой, - это страна, любящая удовольствия. «Жизнь, свобода и стремление к счастью» - наши отцы-основатели считали счастье настолько важной вещью, что сделали его одним из принципов американской системы. А в понятие счастья входит и сексуальное счастье. Даже христианские фундаменталисты, которые, казалось бы, только и думают о том, как бы всем «обломать кайф», произвели на свет обширную и богатую литературу сексуальных - или, как они их называют, супружеских - советов.

К лучшему это или к худшему, но американская культура придает огромное значение сексу - огромное . Но если от взрослых ожидают сексуального мастерства, основам этого мастерства следует обучать и детей. Если учителя хотят, чтобы им верили в вопросах сексуальной ответственности, они должны быть честными и в вопросах сексуального удовольствия. Если родители хотят, чтобы их дети были счастливы сегодня и завтра, их долг - и они должны исполнять этот долг с радостью - помочь своим детям научиться любить как должно, то есть с уважением к другим и к самим себе, искусно телом и душой, морально - как должен быть морален любовник, друг и гражданин.

Мы, взрослые, имеем моральный долг перед детьми: не только защищать их и учить безопасности, но и дать им право получать удовольствие.

На рубеже двадцать первого векаАмерику захлестнула цензура во имя защиты «детей» от «секса», причем оба понятия определяются весьма обширно. В 1990-х годах среди ее наиболее частых мишеней были роман Джуди Блюм о молодых взрослых «Дини», в котором девушка-тинейджер любит трогать свое «специальное место», а также классическая книга комиксов Мориса Сендака «На ночной кухне», потому что ее главный персонаж - мальчик лет пяти по имени Макс - снится самому себе обнаженным. Студентку-редактора ежегодника Университета Южной Луизианы уволили за то, что она опубликовала фотографию, на которой была изображена молодая женщина, кормящая молодого мужчину спагетти. Оба были без рубашек. Управление алкогольных напитков штата Нью-Йорк отказало в выдаче лицензии на продажу пива Bad Frog. Решение было мотивировано тем, что изображенный на упаковке мультяшный «лягух» с поднятым вверх средним пальцем и подписью «Амфибия с Позицией» «вреден для несовершеннолетних». Полу Зэлуму, ведущему детской научно-популярной телепередачи «Вселенная доктора Бикмана», продюсеры запретили отвечать на наиболее часто задаваемый зрителями вопрос: «Что такое пердеж?» Даже работникам сексуального образования запрещено говорить о сексе. Когда Роби Хэррис в 1996 году пришла на радиостанцию в Оклахоме, чтобы прорекламировать свою книгу «Это совершенно нормально: меняющиеся тела, взросление, секс и сексуальное здоровье», ведущий попросил ее, чтобы она не произносила «слово на С» вслух. С Хэррис взяли обязательство называть секс «птичками и пчелками».

Историк культуры Мишель Фуко когда-то заметил, что секс «полицируется» не молчанием, а бесконечными разговорами, «задействованием» все новых и новых «дискурсов» социального регулирования - психологии, медицины, педагогики. Но наша эпоха, в изобилии производя «регулирующие разговоры» «сверху», в то же время породила взрыв неофициальных, анархичных и гораздо более интригующих дискурсов «снизу». Когда сексуальная революция столкнулась с бумом информационных технологий, расцвел пышным цветом «медийный секс». В подтверждение этому мы стали собирать статистику: шесть целых шесть десятых «сексуальных инцидентов» в час в наиболее популярных мыльных операх (десять лет назад - вдвое меньше); четырнадцать тысяч упоминаний о сексе и намеков на него в год на телевидении в целом (когда Оззи и Хэрриет спали каждый в своей постели, почти ни одного не было); кинофильмы, наиболее популярные среди подростков, «содержат не менее пятнадцати сцен половых сношений в течение менее чем двух часов» (в «Унесенных ветром» была одна, за кадром).

Сексуальные образы множились, как грязное белье: не успеешь постирать и убрать, как появляется новое. На Таймс-сквер, чьи улицы превращены теперь в «благоприятный для семейных посещений» молл «Диснея-Уорнера», неоновые вывески ныне закрытых заведений пип-шоу были выставлены в качестве экспонатов своего рода «музея темного прошлого» на задворках туристического справочного бюро. Тем временем над головами увешанных камерами тургрупп из Айовы высились биллборды размером с полдома, на которых рекламировалось нижнее белье Кэлвина Кляйна с топорщащимися под ним пенисами, огромными, как бревна из гигантской секвойи.