Judith Levine - Вредно для несовершеннолетних

«Значительная часть профилактики [ВИЧ] нацелена на личную выгоду, - заключил он. - А это ошибка».

Америка совершила множество тяжелых ошибок, пытаясь защитить своих детей от опасностей секса. В основе этих ошибок лежит страх. Частью это «хороший» страх - что они заболеют или травмируются, потеряют свое направление, свое честолюбие, свое ощущение «я». Но значительная его часть - страх перед эросом, которому мы приписываем анархическую, катастрофическую разрушительную силу - силу уничтожать индивидов и самоё цивилизацию.

Однако эрос - не некое дикое животное, рыщущее вне цивилизующих значений, которые мы ему присваиваем, за пределами моральных норм, при помощи которых мы им правим. Мы творим эрос для нас самих и для наших детей; именно мы учим наших юных значениям и моральностям секса. В век СПИДа мы должны изобретать новые итерации лучших старых ценностей, создавая новые выражения любви, доверия, верности и взаимной защиты. Вдохновляемые и оберегаемые ценностями заботы, юные люди могут открывать свою сексуальную силу без того, чтобы подавлять или унижать других; они могут найти романтическую любовь, не поступаясь самозащитой. Они могут прибыть в божественное забвение секса сознательно, с ответственностью, обдуманностью и согласием.

Трудясь во имя победы над СПИДом и теми условиями, которые являются его сообщниками, мы должны помнить то, чему нас научили гейские и лесбийские герои одной из самых ужасных эпох современной сексуальности. Бесконечные дары эротического могут давать силу людям и объединять общины. Принять и объять удовольствие может быть величайшим оборонительным средством против опасности.

Моральность

В 1999 годукоманда обществоведов Университета штата Вашингтон в Сиэтле сообщила о своем открытии революционного метода профилактики подросткового насилия и других видов «рискованного поведения», включая раннее половое сношение. Они записали группу первоклассников, посещающих одну из самых жестких (в оригинале употреблено слово tough(est), которое в специфически американском контексте относится к «внутренним городам» (см.) и означает, что данная школа (и/или жилой район) контролируется малолетними бандитами и/или их взрослыми паханами из «расовых меньшинств» - прим. перев.) школ города, на «тестовую программу», которую затем проводили с ними на протяжении всей начальной школы. С этими детьми обращались уважительно, поощряли их сотрудничать друг с другом и с учителями, вознаграждали за успехи, давали спокойное пространство для выполнения домашних заданий и учили, как говорить «нет» без того, чтобы подвергать опасности свои дружеские связи или социальный статус. К шестому классу отмечалось, что участники этой программы с гораздо меньшей вероятность, чем ребята в «сравнимых школах без специального вмешательства», совершали акты насилия, пьянствовали, занимались половым сношением или беременели (либо от них беременели).

У одного из моих друзей и у меня есть название для этого типа исследований, которые собирают внушительный ряд научной методологии и статистики (и, обычно, денег), чтобы продемонстрировать то, что и без того яснее ясного почти каждому. Мы называем это «Исследования Показывают, Что Счастливые Люди Больше Улыбаются».

И тем не менее в последнее десятилетие второго тысячелетия, во времена, когда финансирование общественных наук совсем не щедрое, эти ученые почувствовали необходимость разработать крупное исследование и выбить гранты на шесть лет, чтобы продемонстрировать, что дети, с которыми уважительно обращаются, которых ценят, которым дают пространство, чтобы думать, и помогают достигать компромиссов, в то же время отстаивая собственные убеждения, более благополучны в последующей жизни. Эти тезисы были недостаточно очевидны, и недостаточному числу людей. На самом деле, для меня более тревожным аспектом этого исследования было то, чего не было в отчете. Если внимание к этим базовым нуждам представляло собой «специальное вмешательство», чему же подвергались все эти годы дети в контрольной группе? Если вы провели хоть сколько-нибудь времени в школе последних лет, вы знаете удручающий ответ: обычному «образованию».

Наверное, нам, взрослым, не помешало бы некоторое «разъяснение ценностей» (термин американского школьного образования - прим. перев.). Это я и хотела бы сделать в заключение.

Едва ли проходит хотя бы один день, чтобы какой-нибудь из лидеров нашей страны не встал перед телекамерой, не промокнул слезинку из уголка глаза и не продекламировал хвалебную оду в адрес Детей Нашей Страны. Но, если говорить правду, Соединенные Штаты не являются местом, дружественным к детям. Хотя бы потому, что, хотя мы, возможно, любим каждого ребенка в отдельности, в целом младшее поколение получает не слишком много уважения от старших. В 1997 году исследовательская группа Public Agenda опросила взрослых насчет того, что приходит им в голову, когда они думают о детях и подростках. Большинству респондентов первыми пришли в голову слова «недисциплинированные», «грубые», «испорченные» и «дикие». Чем старше были дети, тем чаще звучали эти характеристики.

Мы говорим, что мы любим наших детей. Но, как когда-то сказал мне один обманутый любовник, любовь - это не чувство, а действие. А Америка действует так, будто она не любит своих детей. Соединенные Штаты с большим отрывом отстают от других промышленно развитых стран по многим показателям детского благополучия и даже от некоторых неразвитых. В этой, единственной из всех развитых стран, не предоставляющей здравоохранение всем своим гражданам, 11,3 миллиона детей в возрасте восемнадцати лет и младше не имеют страховки, и это число растет на 3000 в день. Частично вследствие этого кризиса здравоохранения каждая пятая американская мать не получает ухода за беременными, что предрасполагает их детей ко многим хроническим проблемам со здоровьем. Двадцать промышленно развитых стран превосходят нас в предотвращении детской смертности, по данным Фонда защиты детей, а процент детей, умирающих в возрасте до пяти лет, в нашей сказочно богатой стране тот же, что на Кубе, в отчаянно бедной стране.

Самый продолжительный в американской истории экономический бум (бум 1990-х - начала 2000-х годов - прим. перев.) для многих семей не улучшил их жизнь. Грядущая рецессия ударит по ним сильнее, чем по другим. Большое количество бедных работали в эти тучные годы, тем не менее нижняя пятая часть получателей заработной платы (20 процентов наименее высокооплачиваемых трудящихся) увидела, что их доходы упали по сравнению с 1970-ми годами, а процент бедных в стране упорно не сдвигается с отметки 12% уже десятилетиями, по данным Бюро трудовой статистики и Бюро переписи населения. «Реформа социальных пособий» - федеральный Закон о социальном обеспечении 1997 года и новые положения, учрежденные штатами в его фарватере, судя по всему, ухудшает жизнь беднейших американцев. Одно исследование 1999 года обнаружило, что самые бедные 20 процентов семей теряли в среднем по $577 в год, а самые бедные 10 процентов - по $800. По мере того, как ведомства штатов возводили всё больше барьеров к получению талонов на бесплатное питание, всё меньше бедных и работающих бедных семей обращались за ними. К началу 2001 года суповые кухни (кухни, готовящие суп для бесплатной раздачи всем желающим отстоять очередь за ним - прим. перев.) сообщали о самых длинных очередях, которые они когда-либо видели у своих дверей. В месяц после [терактов] 11 сентября [2001 года], когда восемьдесят тысяч нью-йоркцев потеряли свою работу, количество звонков на городскую горячую линию для голодных утроилось.