Александр Минкин - Письма президентам

Судья должен быть терпимым, вежливым, тактичным и уважительным в отношении участников судебного разбирательства.

За совершение дисциплинарного проступка (нарушение норм Закона «О статусе судей в Российской Федерации» и положений настоящего Кодекса) на судью может быть наложено дисциплинарное взыскание в виде:

– предупреждения;

– досрочного прекращения полномочий судьи.

При решении вопроса о мере дисциплинарной ответственности судьи учитываются все обстоятельства совершенного проступка, ущерб, причиненный авторитету судебной власти и званию судьи, личность судьи и его отношение к совершенному проступку.

Наконец нас пригласили. За столом судебная коллегия: председательствующий Ракунова Л. И., судьи Беренков В. И. и Фомина Н. И.

– Доверяете составу суда? – спросила председательствующий.

– Доверяем, – ответили хором мы с Корыстовым и наш противник – представитель Пенсионного фонда.

Потом этот представитель сказал, что Конституция им не указ, потому что при назначении пенсии они руководствуются не ею, а законом.

Потом начал было свою речь Корыстов, но через минуту его прервали (мол, не надо повторять доводы, изложенные в жалобе).

– Истец, – спросила меня председательствующий Ракунова, – поддерживаете мнение своего адвоката?

– Да… – я хотел сказать о Конституции, но они уже встали.

– Суд удаляется на совещание! – сказала Ракунова.

Поверьте, г-н президент, когда ждешь два часа, а тебе дают сказать две буквы – это грустно. Но я особо не расстраивался, потому что в жалобе действительно все было изложено ясно и со всеми необходимыми ссылками и на статьи Конституции, и на законы, и на Гражданский процессуальный кодекс.

Через некоторое время судейская коллегия вернулась в зал и огласила решение: «Минкину в жалобе отказать».

С тех пор всем встречным-поперечным рассказываю эту историю и предлагаю угадать: сколько времени судьи совещались? Условия льготные: противник ставит любую сумму, и если он ошибется не больше чем в два раза – плачу я. Если он ошибется больше чем в два раза – платит он.

Люди добрые, но наивные говорят «час». Самые опытные и глубоко во всем разочарованные говорят «две-три минуты». Все проигрывают.

Со мной, г-н президент, были часы с хронометром. И когда судьи объявили свое удаление на совещание и за ними закрылась дверь, я нажал кнопку. И успел спросить Корыстова: «Две минуты? Пять?» Но тут дверь открылась, мы с Корыстовым открыли рты, я нажал кнопку.

18,49 (восемнадцать и сорок девять сотых секунды).

«Напрасно они так», – бормотал Корыстов, утешая. Нас обоих шокировал не отказ, а беспредельная скорость (в этом месте, г-н президент, я долго думал, написать «беспредельная наглость» или «беспредельное бесстыдство» – но зачем нам эмоции, верно?).

За это время даже выпить на троих нельзя. За это время трудно даже поровну разлить пол-литра на троих (попробуйте, если не верите). Собачки, г-н президент, дольше обнюхиваются, чем эти судьи совещались; Кони [29]подтвердит.

А больше никто не подтвердит. Нас с Корыстовым никто не спросит, а протокол не ведется.

Не знаю, есть ли в мире еще хоть одна страна, где не ведут протокол судебного заседания кассационной коллегии.

…Пройдет еще полтора-два месяца, и мы получим мотивированный письменный отказ (несколько страниц, которые нельзя не только обдумать, но даже и протараторить за 19 секунд). Потом напишем жалобу в следующую инстанцию и опять будем месяцами (как и в первом случае) ждать повестки… За это время еще тысячи пенсионеров умрут, так и не получив своих честно заработанных, кровных.

О проигрыше в суде первой инстанции в письме президенту «Должок за вами».

Тогда вам, наверно, было некогда. Оставалось две недели до выборов, суета, дележка будущих полномочий… Ну а теперь? Слабо?

Вам действительно достаточно позвонить. Не важно кому – в Думу, в Совет Федерации, в Конституционный суд. Вам даже не надо думать, не надо набирать номер. Надо просто снять трубку и сказать одно слово: «Сделать!»

И будет сделано.

Может, вас, г-н президент, смущает призыв воспользоваться телефонным правом, да еще именно в тот момент, когда вы пытаетесь построить законность?

В своих выступлениях вы говорите: «Право должно стоять на фундаменте моральных императивов, базироваться на внутренних убеждениях и принципах нравственности… Нужен кропотливый, последовательный труд по совершенствованию правовой системы… Для преодоления мешающего стране гармонично развиваться правового нигилизма требуется долгая и серьезная работа…»

Какие красивые слова! Вы хотите изменить систему, но она состоит из людей. «Долгая работа» – это сколько? Как Моисей – сорок лет? У вас они, может быть, есть, но у пенсионеров их нет. Пока вы перевоспитываете судей, все ограбленные умрут и с небес посмотрят на ваши благие порывы.

3 июля 2008

Г-н президент, мы вас совсем (или почти совсем) не знаем. Лицо, фигура, конечно, знакомы; телевизор старается каждый день. А что у вас внутри – в мыслях?

Не верите в чтение мыслей? Но их можно узнать, если послушать, что человек говорит.

Например, вчера вы опять сказали о коррупции. Ну и?

Человек – это речь. Во всем остальном мы сравниваем человека с другими животными: жрет, как свинья; топает, как слон; шипит, как змея… Но если в сказке какой-то зверь (осел) обретает речь, то ведь не пишут, что он заговорил по-русски (или по-немецки), а пишут «заговорил человеческим голосом». Валаамова ослица, например, заговорила на древнееврейском (иначе Валаам не понял бы, что она его предостерегает от роковой ошибки).

Речь так важна, так выдает, что многие умные люди предпочитают отмалчиваться. Иногда одного слова достаточно, чтобы понять, с кем имеешь дело. (Даже если сам говорящий не оченьто хочет, чтобы это поняли.)

Но ваша должность обязывает говорить. Вот три ваших высказывания, которые запомнились.

1. «Утро начинаю с просмотра сайтов наших государственных телеканалов».

2. «Когда начинают увлекаться поиском национальной идеи, то, как правило, перестают работать».

3. «Мы работаем в плотном тандеме».

Г-н президент, тандем видали? Четыре педали, два седла, а руль один. И тот, кто сидит сзади, утыкается переднему куда-то в поясницу и ничего не видит, кроме нее. Речь, конечно, не о прогулочном тандеме, а о гоночном, поскольку вы (в тандеме), конечно, не прогуливаетесь, а изо всех сил стараетесь догнать мировую цивилизацию.

Тандем – красивое иностранное слово, но по сути это просто удлиненный неповоротливый велосипед – не самый лучший образ для России XXI века.

Вернемся к вашей утренней зарядке. В интервью иностранным журналистам вы сказали: «Утро начинаю с просмотра сайтов наших государственных телеканалов».