Александр Минкин - Письма президентам

А ведь премьер не юноша, как ни крути – полтинник с хвостиком. Вот, устал, не пришел…

Фрадков, Зубков (бывшие премьер-министры) были постарше, но если президент приходил на правительство, эти опытные дядьки сидели как пай-мальчики, кивали, записывали все, что говорит президент, быстро-быстро, лучше всякой стенографистки.

Тогдашний президент (который наш теперешний премьер) только взглядывал строго и вопросительно:

– ?

– Сделаем!

– ?!

– Уже сделали!

Выглядело шикарно, не то что теперь. А может, он потому и не приходит, что не хочет кивать. Избегает сцен, где выглядит подчиненным.

Из-за того, что вы, г-н президент, ведете правительство в отсутствие премьер-министра, возникает еще проблема субординации. Вы даете распоряжения министрам через голову премьера. Он их прямой начальник. Если что прикажет – они будут делать – согласны? А если он прикажет иное, чем вы? Понимаете, они (министры) окажутся вынуждены выполнять его распоряжение, отбросив ваше указание. И это при том, что вы – Верховный Главнокомандующий.

Ужас, хаос, развал государственной машины.

…Грустно; вы как будто не внемлете хорошим советам. За три дня так и не нашли минуты, чтобы выразить сожаление и возмущение по поводу расстрела адвоката Маркелова и журналистки Бабуровой. Сегодня их хоронят. Весь мир заметил это событие, оно оттеснило с первых полос даже газовую войну, и только Кремль промолчал. На поздравления гинекологов с днем рождения вас хватает, а на…

Кроме Конституции и Уголовного кодекса все граждане должны соблюдать приличия, а высшие должностные лица – еще и протокол. Особенно это относится к королям и президентам. Даже если им что-то очень не хочется делать, они должны. Протокол обязывает.

Сочувствуем вашему сложному положению: телевизор, г-н президент, коварная штука. Он как рентген просвечивает человека насквозь. И очень часто человек на экране выглядит не так, как хотелось бы ему самому и его придворным. На днях показали вашу встречу с Миллером. А кто он такой? Формально – начальник «Газпрома». Но ведь только формально. А на деле он исполнитель, не более того. И люди это понимают. А вы (так получается на телеэкране) берете у этого Миллера интервью: задаете ему вопросы, он отвечает. А вы делаете вид, будто впервые это слышите. Помните, Шуйский очень откровенно рассказывает о том, как его расспрашивал Годунов?

К сожалению, когда вы или премьер-министр расспрашиваете (в присутствии телекамер) чиновников, делая вид, что в этот момент что-то от них узнаёте, – классические театральные сцены сами приходят на память.

30 января 2009

Г-н президент, случилось необычайное: вы заговорили об убийстве журналистки Бабуровой и адвоката Маркелова. Жаль, что с опозданием на 10 дней. А еще больше жаль, что ни страна, ни мир вас не услышали, не увидели.

Вы приняли у себя в Кремле Михаила Горбачева и Дмитрия Муратова – главного редактора «Новой газеты», где печаталась Бабурова. Вы им что-то сказали сочувственное по отношению к убитым. И вроде бы даже что-то осуждающее по поводу палачей.

Вы, не сомневаемся, сказали какие-то хорошие правильные слова. Но – без прессы. Почему? Мы видим, как вы награждаете людей, как выражаете соболезнование, и слышим ваши слова. Видим, как принимаете доклады министров, слышим, какие даете им поручения и советы. А тут – без прессы.

Вы (объясняя отсутствие телекамер на этой важной встрече) сказали, что вы «как юрист посчитали недопустимым давать таким образом какие-то властные установки следствию – поскольку соболезнование от вашего лица было бы более широким заявлением с содержанием оценок происшедшего». Говоря по-русски, вы «как юрист не хотели оказать давление на следствие».

Не сердитесь, но разве у вас в Кремле юридическая консультация? Вы там не юристом работаете, а президентом.

Вы можете к каждой своей фразе добавлять «говорю это не как президент, а как человек» или «говорю это не как президент, а как гражданин» – ничего не поможет. Ваши слова всегда будут словами президента (пока вы остаетесь президентом).

Вы едете по улицам как президент, вы в интернете как президент, вы читаете газеты как президент, и для всего мира (кроме вашей семьи) вы президент. И никто вас не воспринимает ни как юриста, ни как «просто человека».

Высказываясь по любому поводу, вы оказываете давление. Сказали фразу относительно безобразных тестов для ЕГЭ (по истории), и в ту же секунду министр говорит: «Исправим!».

Если бы вы это сказали как историк или как юрист – хрен бы он взял под козырек. (Это так, для примера, для ясности.)

Почему же вы именно в данном случае захотели говорить без прессы? Разве в ваших словах преступные подонки могли услышать поощрение? Нет, этого не может быть. А если вы осудили убийц – почему бы не оказать давление? И не только на следствие, но – через прессу – на всех граждан и главным образом на тех, кто сочувствует убийце.

Вы – человек интернета, посмотрите, как они ликуют на своих сайтах. Почему бы не сказать и им (они тоже граждане России), и всему обществу, что вы осуждаете это убийство и видите свой долг, чтобы всемерно содействовать поимке убийц и преданию их суду. Это то самое давление, которое вы – в полном соответствии с Конституцией – должны оказывать и на общество, и на подчиненные вам правоохранительные органы.

2 февраля 2009

Г-н президент, если бы это происходило в марте или в мае – можно было бы сделать скидку на весеннее обострение. Но в январе?..

Председатель Госдумы Грызлов сказал, что 80 % наших граждан то ли должны ездить на «жигулях», то ли мечтают об этом. Человек он, безусловно, умный, но такое заявление в глазах граждан выглядит безумным. Эту же идею (насчет «жигулей») подхватил и председатель Совета Федерации Миронов, и еще многие высокие – депутаты, министры, губернаторы.

А на чем они ездят? На чем ездит их охрана? На чем ездят их жены и дети? Г-н президент, скажите честно: как вы думаете, кто в семье министра (депутата, губернатора) ездит на «жигулях»? Дворник? Помощница кухарки?

В 1998-м меня пригласила в Кремль очень важная персона. Затем позвонила секретарша очень важной персоны:

– Вы будете на машине?

– Да.

– Скажите номер, мы вам закажем пропуск, заедете с Боровицких ворот.

– Спасибо. Номер 187, буквы…

– А марка?

– «Жигули», пятая модель.

– Кх-кх… (Она закашлялась.) Извините, Александр Викторович, но на «жигулях» в Кремль не пустят, не положено.