Александр Минкин - Письма президентам

В наших учебниках истории написано о внезапном нападении 22 июня 1941 года. Значит, тот, кто пишет, что дата нападения была известна, – фальсификатор. Что будете делать? Факт: Сталина предупреждали о готовящемся нападении. Называли даже точную дату. Этих информаторов он называл провокаторами, и некоторых успели репрессировать как врагов народа.

Написано, что маршал Жуков – великий полководец, герой, победитель. Но есть документальные доказательства его жестокости, его вины в напрасной гибели солдат.

Фронтовик Виктор Астафьев, знаменитый русский писатель, о Жукове отозвался так:

«Это выкормыш “Отца и учителя”! Какой браконьер русского народа. Он и товарищ Сталин сожгли в огне войны русский народ и Россию. Вот с этого тяжелого обвинения надо начинать разговор о войне, тогда и будет правда, но нам до нее не дожить. Сил наших, ума нашего и мужества не хватит говорить о трагедии нашего народа, в том числе о войне, всю правду… Ни одна страна, ни один народ не терпел такого поражения в войне, как Россия и русский народ. Ее, России, попросту не стало. Страшно произносить, но страна-победительница исчезла, самоуничтожилась, и этому исчезновению и самоуничтожению и продолжающемуся неумолимому самоистреблению шибко помогли наши блистательные вожди, начиная со Сталина, и однопартийная система…»

Это Астафьев написал в 1987 году (опубликовано в книге писем Астафьева «Нет мне ответа»).

Что будем делать? Астафьев на том свете. Арестуете книгу? Но этим только покажете свой страх перед правдой, а текст спрятать от людей не удастся. Если уж в сталинско-брежневские времена люди отваживались читать запрещенную литературу, то сегодня запреты просто смешны. Вам как человеку интернета это, наверное, ясно.

У себя в блоге 7 мая вы поместили сообщение. Там говорится: «С каждым годом праздник Победы обретает новое звучание. И, к сожалению, не всегда праздничное звучание. Мы стали чаще сталкиваться с тем, что называется сейчас историческими фальсификациями. Причем такие попытки становятся все более жесткими, злыми, агрессивными».

Слова фронтовика Астафьева, безусловно, жесткие, злые, агрессивные. Но не кажется ли вам, г-н президент, что он имел право так говорить и писать?

В том же вашем майском сообщении вы говорите: «В январе этого года я общался с Даниилом Граниным (писателем), когда вручал ему высшую нашу государственную награду. Он говорил о закономерностях того трагического времени. Говорил о том, что спаслись прежде всего те люди, которые без оглядки на собственную жизнь, на собственное здоровье спасали других людей. Это большая, а с другой стороны – простая мудрость».

Г-н президент, может, вы чего-то не поняли? может, ослышались? Задумайтесь, пожалуйста, над этим своим текстом. Смысл этой, говоря вашими словами, «большой и простой мудрости» таков: спаслись прежде всего альтруисты, те, кто не думает о своем благополучии. А погибли, выходит, большей частью эгоисты, которые думают только о себе. Куда запишем 30 миллионов погибших? в эгоисты что ли?

«Большая и простая мудрость» говорит одно. А мемуары людей, прошедших войну (на фронте и в тылу), говорят совершенно иное. Гибли те, кто рвался в бой. А те, кто сумел любым способом избежать фронта, остались живы. В блокадном Ленинграде партийные начальники жрали икру и, конечно, выжили. А миллион умер с голоду. Кто из них эгоист? Кто альтруист?

Г-н президент, Берлин взяли штурмом к 1 мая 1945 года. Ктото считает, что это было правильно. А кто-то сомневается: стоило ли губить сотни тысяч солдат ради праздника солидарности трудящихся? До капитуляции оставались дни. Осажденный Берлин неизбежно бы сдался. Но приказали взять к празднику, взять в лоб.

По разным оценкам, ради этого погибли от шестисот до восьмисот тысяч наших людей. Тех самых, о священной памяти которых вы говорите, принимая парады в День Победы.

Это большая беда и невыносимая горечь – признать, что они погибли напрасно. Могли бы жить, вернулись бы победителями, нарожали бы детей. Но вы и ваша комиссия, похоже, собираетесь применить Уголовный кодекс, чтобы все считали, будто те солдаты погибли правильно.

Они – герои, никто не спорит. Но маршалы по приказу Верховного гнали их на убой, и этого факта не может изменить никакая пропаганда.

27 мая 2009

Г-н президент, видели декларацию Рамзана? О ней писали все газеты и даже по три раза – так всех изумила его бедность: крошечная квартира (36 кв. м), «жигуль». При этом ездит на машинах (у него их несколько) ценою от ста тысяч долларов до полумиллиона, жеребцы в его конюшне по два с половиной миллиона у.е., личный зоопарк с тиграми (не в квартире, конечно).

Но речь не о его богатстве и не о сомнительном происхождении этого богатства. Речь о вас, г-н президент.

Вы – в борьбе с коррупцией – велели чиновникам подать декларации о доходах и имуществе. На что надеялись?

Декларация Рамзана – это жесткий ответ: не надейтесь.

Декларации подавали премьеры, вице-премьеры, министры, губернаторы – участки, велоприцепы, машино-места – все это еще позволяло пожимать плечами и бормотать: ну может быть… А тут – в случае с тигриным зоопарком – не может быть. И вам это ясно, вы же юрист.

Это ведь не декларации послали, это вашу борьбу с коррупцией послали на хутор бабочек ловить. Чиновник заполнил декларацию, сделал ритуальный жест в борьбе с коррупцией и пошел покупать жеребца ценою в сорок годовых зарплат.

Петр Первый отрубил бы голову. И не за воровство или обман, а за оскорбление императорской власти. А вы ведете себя так, будто верите этим декларациям, хотя верить им невозможно. Социологические опросы показывают, будто декларациям высших чиновников верят 30 % опрошенных. Где социологи находят так много наивных – неизвестно. Мне ни одного не попалось.

Специально для вас вчера на сайте «МК» мы задали вопрос: верите ли вы, что чиновники заполнили декларации честно? 98,5 % не верят. Остальные полтора – то ли не туда ткнули мышкой, то ли это голоса чиновников.

Подавляющее большинство не верит бумажкам и сомневается в вашей наивности.

Значит, в результате этих деклараций – вместо уменьшения чиновничьей коррупции получается увеличение народного недоверия.

Скажите, а в других областях – в здравоохранении, в нанотехнологиях, в жилье для офицеров и молодых семей – такая же картина? На бумажке – одно, в жизни – другое, по телевизору – третье… Бумажки и телевизор вам доступны, а жизнь – кто ее знает, какая она там, за окном. Вы вынуждены верить в подаваемые бумажки.

…Если человек не боролся за власть, а назначен (например, губернатором), он не может опереться на людей, потому что не завоевал их умы и сердца. Он опирается на чиновников.