Владимир Соловьев - Империя коррупции. Территория русской национальной игры

Невольно вспоминается небезызвестный тендер, который проводила компания «Теледайн Индастриз Интернейшнл», работая в России. Когда господин Якубовский, возглавлявший российское представительство фирмы, попал в автомобильную аварию и чудом выжил, ему потом не без чувства юмора сказали, что он может купить любую машину, главное, чтобы в ее названии было две буквы «V». Вот примерно таким же образом проводятся у нас тендеры, в частности, на то, какие машины могут обслуживать «Скорую помощь», – условия подобных конкурсов, как правило, прописаны предельно очевидно.

Но, строго говоря, чтобы выявить и ощутить все эти несовершенства, все эти пошлости, которые могли бы вылезти в случае, если бы страна попыталась хотя бы три месяца жить честно, а на четвертый сказала бы, что это невозможно, потому что все те, кто занимает любые оплачиваемые из бюджета должности, поуходили бы с работы по причине физической неспособности существовать на официально предлагаемые им государством деньги, необходимо найти ту каплю магического «фейри», которая, попадая в грязную тарелку, разгоняет жир по краям и выгоняет его полностью, быстро, четко и ясно. Такой метод есть, и он очень прост. Это когда в управление страной приходят люди – не близкие друзья начальников, а грамотные и умелые специалисты, и приходят именно благодаря своим профессиональным качествам. Это значит, что в стране должна существовать и открытая для всех карьерная лестница, то есть лестница профессионального роста, то, что сейчас принято называть социальным лифтом. И если нынче социальный лифт называется «покажи мне, как тебя любить, и я буду любить тебя страстно, и за это попаду всюду, куда надо», он должен смениться на «покажи мне, что ты сделал, я оценю степень твоих профессиональных способностей и направлю тебя для дальнейшего совершенствования, а когда ты дорастешь до необходимого уровня знаний, получишь государственную должность».

Примерно то же самое делает Артамонов в Калужской области. И не случайно в средневековом Китае многие века успешно работала система поиска государственных чиновников, основанная исключительно на их талантах, и хорошо образованный молодой человек даже из глубокой провинции мог получить высокое назначение только благодаря тому, что блестяще сдавал государственный экзамен. Но что говорить о блестящей сдаче госэкзамена, когда пресловутый ЕГЭ стал уже анекдотом, как и гуляющий по интернету приказ, лично написанный министром образования и науки господином Фурсенко и содержащий три орфографические ошибки, или блистательная речь министра спорта, туризма и молодежной политики господина Мутко, произнесенная на английском языке и не вызывающая ничего, кроме рыданий. И хотя вполне можно поверить, что грамматических ошибок в речи допущено не было, поскольку писали ее явно другие люди, народная молва не без оснований утверждает, что при этом записывали они английские слова русскими буквами, – так как министр спорта и туризма, несмотря на высокое звание кандидата наук и необходимость в связи с этим сдавать кандидатский минимум по иностранному языку, сдавал, как видно, такой минимум, что иначе как миниморум его и не назовешь. Уж лучше бы говорил честно: «Владею английским в пределах меню», – а впрочем, если подумать, и меню-то – «Макдоналдса».

Поэтому самый надежный, самый эффективный и самый простой способ борьбы с коррупцией состоит не только в том, что надо прекратить себе врать, но и в том, что необходимо четко осознать: друзья – для того чтобы вместе с ними пить чай и изредка встречаться в ресторане. Но когда раздаются традиционные упреки Владимиру Путину в том, что его друзья возглавляют крупнейшие холдинги, а ряд из них является, в частности, министрами правительства, они, как правило, справедливы. Действительно, если посмотреть, кто и как вдруг за последние восемь лет колоссально разбогател, то можно, конечно, бесконечно порадоваться за их дикие предпринимательские таланты, но все также прекрасно понимают, что в случае смены политической власти этих людей с огромной долей вероятности постигнет судьба талантливой предпринимательницы Батуриной, одним из условий бесконечного процветания которой являлся такой простой и ясный факт, как нахождение Юрия Михайловича Лужкова на должности мэра Москвы.

Когда нам рассказывают о гигантском таланте и уме российских предпринимателей, хотелось бы еще заметить: ни один из них не может похвастаться тем, что ему удалось свою модель бизнеса перенести на Запад и в тамошних условиях реально получать благодаря ей доходы, хотя бы приблизительно сопоставимые с теми деньгами, которые они зарабатывают в России. В данном контексте речь идет не о предпринимателях уровня Евгения Касперского, которого как раз трудно заподозрить в дружбе с кем-то, а о тех самых олигархах, которые поднялись именно благодаря тому, что умеют дружить.

Здесь, конечно, первый среди равных – великий молчун Роман Аркадьевич Абрамович, который, пожалуй, кроме умения дружить никаких других бизнес-качеств и не проявил. Но умение дружить служит ему хорошую службу и лишний раз демонстрирует, что молчание – золото. Его судебное разбирательство с Борисом Абрамовичем Березовским, вошедшее нынче в финальную фазу, как раз и показало, что болтовня стоит денег, а разумное молчание и хорошие отношения с людьми – самый надежный путь к богатству. Хотя, надо сказать, в этом случае мы наблюдаем ту редкую для России ситуацию, когда оба хуже: среди этих двоих не удастся провести разделение на Чацкого и Молчалина. Пожалуй, оба так же неприятны, как Молчалин, и если Абрамович – Молчалин уже без матримониальных планов, то Березовский – из Молчалиных-ваннаби [1]: хотел бы, да не смог, уж больно характер дурен, потому по-прежнему все вьется мелким бесом да глупости говорит.

К слову, ярким примером неспособности Березовского адаптироваться является тот факт, что за столько лет нахождения в Англии он так и не смог в хотя бы более-менее приличном виде овладеть языком. Что, впрочем, говорит не об отсутствии у него таланта – человек он бесспорно одаренный, – а об удивительном пренебрежении к стране, в которой он живет, к народу, среди которого находится, и об искренней убежденности, что все в мире неважно, важен только он сам. Хотя думаю, что жизнь уже объяснила Борису Абрамовичу, сколь глубоко он заблуждался.

И все-таки – что для нас коррупция? Это нечто наносное или нет? Мы хорошо видим, что коррупция у нас была, есть и будет всегда. Удивительно другое – привычка требовать от власти, чтобы она была не такой, как мы. Те, кто руководит нами на всех уровнях, должны быть более передовыми, более честными и продвинутыми, чем население в целом. Но ведь мы уже говорили о том, что у большинства наших людей отказ в помощи, высказанный со стороны выбившегося наверх одноклассника, однокурсника, соседа по двору, мягко говоря, не вызовет понимания. Это же противоречит всем нашим представлениям! С давних времен подобную поруку принято у нас называть не коррупцией, а, скорее, клановостью, внутренним ощущением – «свои люди, сочтемся». У нас ведь постоянно так.