Вокруг света №2 (2833) | Февраль 2010

Между пьедесталом и койкой

Рассказать в одной журнальной статье о методах лечения спортивных травм и их последствий не представляется возможным, хотя оно не так уж сильно отличается от лечения травм бытовых или производственных. Сломанный на боксерском ринге нос требует такого же лечения, как и разбитый в школьной драке. Конечно, есть специфические случаи: у современного человека мало шансов заработать отрыв грудной мышцы где-либо, кроме спортзала.

Правда, сами спортсмены отличаются от обычных пациентов: для организма, приученного к регулярным физическим нагрузкам, их резкое ограничение может стать причиной некоторых медицинских проблем — от нарушений в работе сердца до развития депрессии. Отчасти это преодолевается специальными упражнениями, выполнять которые можно и на больничной койке. Но как тренировать пораженную часть тела, например сломанную ногу? Чтобы кость правильно срослась, ее необходимо зафиксировать в нужном положении и удерживать в неподвижности. Однако при этом мышцы теряют массу и могут даже перерождаться. А мозг тем временем создает новые двигательные стереотипы, в которые пострадавшая конечность не включена... Чтобы предотвратить такое развитие событий, применяют массаж, пассивные движения (при помощи специальных тренажеров) и даже так называемые идеомоторные тренировки, в ходе которых спортсмен мысленно напрягает мышцы, скрытые под гипсом. Такие упражнения можно выполнять даже в первые дни после травмы, на фоне отека и болей.

Когда пациент встает с больничной койки и приступает к более привычным тренировкам, проблем не убавляется. Травмированный участок должен работать, участвовать в привычных движениях — это необходимо прежде всего для предотвращения так называемого неполного восстановления — ограничения подвижности пострадавшего сустава, утраты сложных двигательных и других профессиональных навыков. В то же время чем интенсивнее эти движения, тем выше вероятность повторного повреждения или обострения недолеченной травмы. Нужно немалое искусство, чтобы как-то преодолеть это противоречие, подобрав оптимальную нагрузку.

Положение осложняется еще и тем, что восстанавливающий физическую форму спортсмен обычно испытывает естественный страх: перед необходимостью нагружать поврежденную часть тела и особенно перед тем упражнением, которое привело к травме. Иногда именно он, а не физические последствия травмы, делает дальнейшую спортивную карьеру невозможной. 9 ноября 2001 года несчастье, сломавшее жизнь Елены Мухиной, повторилось почти в точности с другой спортсменкой. Мария Засыпкина, успевшая к своим 16 годам стать чемпионкой Европы и серебряным призером мирового первенства по спортивной гимнастике, упала на тренировке при выполнении сложного элемента. По свидетельству очевидцев, «вошла головой в пол». К счастью, за 20 лет медицина кое-чему научилась, кроме того, Засыпкину прооперировали уже через несколько часов после травмы, а не на шестой день, как Мухину. Впрочем, даже после второй операции врачи не гарантировали, что Маша сможет ходить. Но через полтора месяца после травмы она уже выписалась из больницы, через полгода практически восстановила спортивную форму... а еще через несколько месяцев навсегда ушла из большого спорта, убедившись в том, что прежде было радостью и главным делом жизни, теперь внушает лишь страх. Несколько раньше по той же причине ушла из гимнастики 18-летняя Екатерина Лабазнюк.

После каждой подобной истории в обществе возникает вопрос: а стоит ли овчинка выделки? Если спорт высоких достижений не только не способствует здоровью, но и оказывается источником дополнительных рисков, нужен ли он вообще? Наверное, на этот вопрос у каждого человека есть свой собственный ответ. Но что касается медицины, то для нее существование одержимых спортивными достижениями людей — безусловное благо. Вряд ли ей удалось бы найти другой столь удобный, массовый и надежный источник информации о предельных возможностях человеческого организма.

Борис Жуков

На правах рекламы

Самостоятельное лечение методом электроакупунктуры www.eledia.ru

Нил Шубин — американский палеонтолог и биолог, профессор Чикагского университета и один из первооткрывателей легендарного тиктаалика — ископаемого животного, представляющего собой промежуточное звено между рыбами и наземными позвоночными. Предлагаем читателю фрагмент из его нашумевшей книги «Внутренняя рыба». В ней Шубин занимательно рассказывает о работе палеонтолога, и о том, как изучение давно вымерших видов влияет на современные биологию и медицину.

Поразительная человечность наших рук уже давно вызывает интерес и восторг ученых. В 1822 году выдающийся шотландский хирург сэр Чарлз Белл написал классическую книгу об анатомии кистей рук. Ее заголовком все сказано: «Рука, ее механизм и важнейшие функции как свидетельство вышнего замысла». По мнению Белла, строение руки совершенно, потому что она сложна и как нельзя лучше приспособлена для нашего образа жизни.

Одним из ведущих ученых, занимавшихся поиском божественного порядка в наших телах, был великий анатом сэр Ричард Оуэн. Ему повезло быть анатомом в середине XIX века, когда науке еще предстояло открыть в удаленных уголках Земли немало групп животных. По мере того как европейцы исследовали новые районы нашей планеты, в лаборатории и музеи попадали самые разнообразные экзотические существа.

Оуэн впервые описал строение гориллы по экземпляру, привезенному из экспедиции в Центральную Африку. Он впервые предложил термин «динозавр» — так он назвал ранее неизвестную группу ископаемых, одно из которых было обнаружено в Англии. Изучение всех этих причудливых созданий позволило ему увидеть определенный порядок в кажущемся хаосе разнообразия жизни. Оуэн открыл, что наши руки и ноги, в том числе кисти и ступни, соответствуют некой общей для многих животных схеме. Анатомы и задолго до Оуэна знали схему строения скелета человеческой руки: одна плечевая кость, две кости предплечья, набор из девяти маленьких косточек запястья и пять пальцев, состоящих из нескольких последовательно соединенных костей. Скелет ноги устроен сходным образом: одна кость, две кости, много маленьких косточек и пять пальцев. Сравнивая эту схему со схемой строения разнообразных скелетов, привезенных со всего света, Оуэн сделал замечательное открытие.

Он открыл и впоследствии пропагандировал в своих лекциях и книгах черты исключительного сходства в строении таких непохожих существ, как лягушки и люди. У всех представителей наземных позвоночных конечности, будь то крылья, ласты, ноги или руки, принципиально устроены одинаково. Одна кость, плечевая в передних конечностях и бедренная в задних, соединена суставом с двумя костями, которые, в свою очередь, соединяются с рядом маленьких косточек, соединенных с костями пальцев. Такова схема строения любых конечностей наземных позвоночных. Хотите получить крыло летучей мыши? Сделайте пальцы очень длинными. Ногу лошади? Удлините средний палец и сократите остальные. Различия между скелетами этих существ состоят в форме и размере костей, а также в числе пальцев и косточек, с которыми они соединяются. Несмотря на существенные изменения функций и облика конечностей, принципиальный план их строения всегда остается одним и тем же.