ТЕМНАЯ МИССИЯ СЕКРЕТНАЯ ИСТОРИЯ NASA

На первый вопрос ответ кажется очевидным — Белый дом. В конце концов, это была первая крупная политическая инициатива президента его первого срока, a Crossfire было самым популярным ток–шоу тех дней. Можно ли подумать, что Белый дом мог позволить «кому угодно» — кому- то другому, а не ими же самими обученной «говорящей голове» — делать новую политику. Разумеется, Белый дом не отказался, когда его попросили предоставить собственного эксперта.

В то время Хогленд находился в центре Йосемитского национального парка в Северной Калифорнии — настолько далеко от телевизионной студии, насколько это возможно в Северной Америке. Таким образом, предложенная Си–эн–эн программа Crossfire на тему Марса тем вечером не могла пойти по техническим причинам.

По второму вопросу тоже нет сомнений. Ясно, что тем вечером на Си–эн–эн Хогленд стал бы обсуждать Сидонию и Лицо. Выходит, стоящий за этим президент Соединенных Штатов выставляет первейшего защитника идеи «руин искусственного происхождения на Марсе» как своего основного представителя по вопросам новой политики в области космоса.

Неудивительно, что в НАСА поторопились расправиться с SEI.

Несколько месяцев спустя Хогленд был приглашен сделать презентацию в НАСА в центре Льюис. Видимо, в соответствии с пожеланиями президента, когда д–р Джон Клинеберг, Директор НАСА/Льюис, представлял Хогленда на презентации в этом учреждении 20 марта 1990 года, он сказал собравшимся сотрудникам НАСА, что именно работа Хогленда вдохновила на создание SEI:

«Ричард Хогленд — человек, который [так же] сумел убедить президента утвердить одну из наших целей — возвращение на Марс…».

Удивительно, даже несмотря на то, что эти комментарии были сделаны в присутствии буквально тысяч ученых и инженеров НАСА в Главном зале НАСА/Льюис и одновременной транслировались по внутреннему телевидению в остальных помещениях НАСА площадью около 4000 акров, в НАСА сказали, что каким- то образом впоследствии вся видеозапись вступительного слова Клинеберга утеряна.

Неделю спустя представитель службы по связям с общественностью из НАСА окончательно «разъяснил» продюсерам «Nightline» на Эй–би–си Ньюс (которые страстно хотели получить пленку с экстраординарными замечаниями Клинеберга, имеющими отношение к Белому дому), что «у нас произошел одновременный сбой на всех трех камерах, снимавших мероприятие». Кстати, три камеры чудесным образом снова заработали как раз в тот момент, когда начал говорить Хогленд.

К счастью, друг Хогленда Марк Дуэйн (чей отец работал в НАСА/Льюис) сидел в зале с диктофоном и полностью записал «официальное» вступительное слово Клинеберга.

Естественно, скептики и критики насмехаются над идеей, что аномалии Сидонии явились основанием для всей SEI. Но в таком случае они должны игнорировать случай с Си–эн–эн и примечательные высказывания Клинеберга в НАСА–Льюис. Буквально за минуты до своего публичного заявления Клинеберг проинформировал Хогленда и нескольких других присутствующих на неофициальной встрече в директорском офисе, что НАСА «под пристальным наблюдением Конгресса из- за SEI». Зачем же потом ему выходить и делать лживые и безответственные заявления о президенте (и по такому противоречивому вопросу) - перед записывающими многочисленными телекамерами, — если в своих непрерывных политических сражениях агентство отчаянно нуждалось в поддержке президента?

Ответ очевиден. Он не стал бы. И не делал этого.

Клинеберг, безусловно, делал то, что, как он полагал, хотел от него Белый дом. Его вступительная речь имеет смысл только в таком контексте. В любом случае здесь есть еще что рассказать.

В 1997 году брат одного из авторов, Дэйв Бара, проходил по офисной территории компании «Боинг» в Рентоне, Вашингтон, которая как раз освобождалась в связи с переселением организации. На стене опустевшего отсека он заметил плакат, который, как он сразу понял, был весьма примечательным. Он относился к временам программы по изучению Марса, предложенной тогдашним президентом Бушем в 1989 году. Плакат был заказан компанией «Боинг» и предназначен, как и все материалы такого рода, для повышения сознательности и внушения энтузиазма по данной программе. В данном случае, чтобы вдохновить сотрудников и общественность, художник решил изобразить астронавтов НАСА, поднимающихся на отвесную стену (возможно, ту самую Отвесную Стену, поскольку на заднем плане подозрительно «Лицо–подобное» явление) и наталкивающихся не на что иное, как руины искусственного происхождения. Для того чтобы устранить любые сомнения, что все это имеет отношение к «космическому видению» президента, на плакате разместили цитату из объяснения президента Буша «Почему Марс?».

На самом деле рисунок говорит больше любых слов. Руины представляют собой осыпавшиеся каменные кладки с нанесенными на них разнообразными символами и иероглифами, похожими на египетские или шумерские. Довершает рисунок изваяние лица, изображающего черного мужчину с прической в египетском стиле. Из этого очевидно, что Буш был сильно заинтересован работой Хогленда, как Клинеберг и предполагал в тот день в НАСА/Льюис и как следует из его приглашения на шоу Crossfire.

Для нас ясно, что эти три отдельных линии доказательств — приглашение на Crossfire, высказывания Клинеберга со ссылкой на президента и плакат Программы — все указывает на то, что Буш–старший был не только хорошо знаком с работами Хогленда, но и попал под их влияние. Причем поддался их влиянию до такой степени, что мог предложить программу за 500 миллиардов для проверки основного положения — существования древних руин на Марсе. Непонятно только, разделял ли Буш- младший взгляды своего отца на этот аспект предложенных исследований Марса, когда сделал свое собственное заявление 15 лет спустя.

Эти сомнения скоро были развеяны.

Когда стартовали новые программы под общим названием «Проект Созвездие», стало очевидно, что они последуют ранее принятым в НАСА ритуальным моделям. Новые легкие и тяжелые подъемные ракетоносители для этой программы получили название «Арес», по имени бога войны римлян. «Арес» также ассоциировался у римлян с планетой Марс, так что в контексте новой программы «Луна–Марс» это имело смысл. 20 июля 2006 года, на 37–ю годовщину первой посадки на Луну и (одновременно) 30–ю годовщину первой посадки «Викинга» на Марс, проскользнувшее слово выдало даже более важную ритуальную взаимосвязь — НАСА приняло решение назвать новый пилотируемый исследовательский аппарат (ПИА) «Проект Орион».

Как мы обсуждали в пятой главе, символ созвездия Орион появился на начальном варианте эмблемы программы «Аполлон» и «исчез» только после «Аполлона-13».