Игорь Моляков - Моляков - Федоров: опыт противостояния

Мешалкина: Да.

Гособвинитель Юркин: А вы не можете объяснить, почему здесь все от первого лица написано?

Мешалкина: Ну, я не знаю, это просто, видимо, был выбран такой стиль. Раз там выходило без подписи. Я же не знаю таких тонкостей. Вы мне вопросов таких не задавайте, это ж не я писала, правильно.

Гособвинитель Юркин: Нет, вы же утверждаете, что писал отец, стиль его. Я поэтому вас спрашиваю. Если вы знаете. Вы же свидетель?

Мешалкина: Я пришла подтвердить только то, что это писал он. А вот такие странные вопросы, почему вы считаете, почему от первого лица, а не третьего.

Гособвинитель Юркин: Я вам задаю вопрос — здесь же конкретно написано: «Я был осужден…»

Мешалкина: Я вот даже не понимаю, о чем вы сейчас говорите, потому что я не помню статью, это было столько лет назад.

Адвокат Шарапов: Вот вы утверждаете, потому что вами был прочитан текст статьи?

Мешалкина: Ну, так я видела, как он писал. Он мне говорил, что он пишет. Я видела его почерк.

Адвокат Шарапов: Нет, ну писать-то он мог, а вот саму статью готовую, так сказать, мало ли чего он там начирикал…

Мешалкина: В оригинале?

Адвокат Шарапов: Да, в оригинале?

Мешалкина: Да, да, видела. Причем в рукописном виде я ее читала. Только, к сожалению, я ее не нашла написанную.

Адвокат Шарапов: В рукописном варианте? Вы ее прочитали?

Мешалкина: Да.

Адвокат Шарапов: А вот уже готовый он печатался на машинке или на компьютере?

Мешалкина: На компьютере.

Адвокат Шарапов: Получается, что он потом на компьютер текст перенес? Да, текст.

Мешалкина: Ну, вообще-то это всегда так делается, во всех газетах.

Адвокат Шарапов: Нет, некоторые сразу печатают. Значит, он перенес на компьютер текст. Вот. Распечатал, а потом еще и правки делал?

Мешалкина: Ну, это всегда так делается.

Адвокат Шарапов: А он когда умер?

Мешалкина: 10 июня прошлого года.

Адвокат Шарапов: Т. е. когда мы рассуждали, вы в курсе, что началось уголовное дело по Молякову, и вот в процессе расследования этого дела появились еще при жизни вот эти письма вашего отца… Хорошо, потом он правки делал, как вы утверждаете, а дальше сдается в штаб.

Мешалкина: Ну, видимо…

Адвокат Шарапов: Хорошо, а почему он писал «я, я, я»?

Мешалкина: Какие я, я, я. Я не понимаю, о чем вы спрашиваете.

Адвокат Шарапов: Ну вот ваш отец пишет: «Я осужден на полтора года…»

Мешалкина: А, ну так это и доказывает, что это он писал. Сначала он просто написал, а потом они, видимо, решили написать от первого лица, раз это «взгляд Молякова». Вот и все. По-моему, это еще раз доказывает то, что я говорю правду.

Адвокат Шарапов: Нет, я только хочу выяснить, если своя статья, свои правки, почему своим именем не подписался?

Мешалкина: Ну, я не знаю. Там, видно, форма такая была. Форма такая без подписи. Это я не знаю.

Адвокат Шарапов: Странно, что ваш отец мог написать, например: «я будто бы совершил уголовное преступление», плюс обвинительный приговор, плюс наказание уголовное, хорошего мало. И все же эта история автора не волнует. А при чем тут Мешалкин и уголовное дело?

Мешалкина: Ну, я говорю, это выбрана была просто такая форма. А писал он. Я могу дать какое угодно слово.

Адвокат Шарапов: Значит, он сначала от третьего лица подготовил, потом в штабе решили, что нужно от первого лица.

Мешалкина: Да, видимо, он сам решил, потому что если это выборы. Если это листок депутата, то для большей убедительности. Надо сделать так.

Адвокат Шарапов: Т. е. получается, что он от имени Молякова составил текст?

Адвокат Глухов: Это вопрос или предположение? Конкретные же вопросы нужно ставить, Ваша честь!

Адвокат Шарапов: Я вопросы ставлю.

Адвокат Глухов: Да нет же, вы подводите свидетеля, и сами же на вопрос отвечаете! Вы задавайте вопросы конкретно!

Адвокат Шарапов: Получается, он подготовил статью от имени Молякова?

Адвокат Глухов: Ваша честь! Я прошу, чтобы представитель потерпевшего задавал вопросы, а не рассуждения. У него будет возможность высказаться в защитительной речи. Она же трижды говорила, что он выбрал свой стиль, как в художественном произведении.

Адвокат Коток: А в каких отношениях ваш отец был с Моляковым?

Мешалкина: В каких? Ни в каких!

Адвокат Шарапов: По работе, может?

Мешалкина: Не знаю. Близких не было. Чтобы он дружил там, в гости друг к другу ходили. Такого не было.

Адвокат Коток: Он в партии не состоял?

Мешалкина: Он был член КПСС.

Адвокат Шарапов: А потом «перетек» в КПРФ? Или не стал?

Мешалкина: Нет. Он просто очень не любил нашего президента.

Адвокат Шарапов: А за что?

Мешалкина: За дела, видимо, за поступки.

Адвокат Шарапов: А Моляков приходил когда-нибудь? К отцу?

Мешалкина: Нет, дома я его никогда не видела.

Адвокат Коток: А действительно у него что-то было? Приговор был?

Мешалкина: Я не знаю, что-то было. Я не вникала в это дело. Мне, честно говоря, самой неинтересно.

Адвокат Шарапов: А он писал что-то еще?

Мешалкина: Да, про Николая Федорова у него еще статьи есть.

Адвокат Шарапов: Нет, нет. За своей подписью у него статьи есть? Или он всегда для кого-то готовил?

Мешалкина: Есть. И за своей подписью, и под псевдонимом. Он в «Советской Чувашии» в свое время работал. Под псевдонимом в «Чебоксарской правде».

Адвокат Шарапов, гособвинитель Юркин: Какой псевдоним?

Мешалкина: Григорий Павлов. Я говорю, там очень просто провести экспертизу. У него очень характерный стиль. Любой эксперт подтвердит, что это писал он.

Адвокат Шарапов: Писал — не писал. Сейчас проблема Молякова.

Адвокат Коток: Он работал на Молякова? Ни с того, ни с сего решил написать для Молякова.

Мешалкина: Ну, почему. Он же в «Чебоксарской правде» еще работал.

Моляков: Об общих страданиях чувашского народа.

Адвокат Шарапов: Сначала от третьего лица писал, а потом решил от первого?

Мешалкина: Ну, видимо, решил, это художественный прием. Это, как вам сказать.

Адвокат Коток: Придумали.

Мешалкина: Он всегда все придумывал и делал сам.

Адвокат Коток: Ни с того, ни с сего?

Мешалкина: Вот ни с того, ни с сего он решил, что будет лучше. Он очень хотел, чтобы Моляков выиграл, видимо, и решил, что будет лучше написать именно в таком стиле. Он всегда все сам решал, и никто его не мог ни в чем убедить и ни о чем просить.

Адвокат Шарапов: В штабе никто не воспротивился этой статье, и ее пропустили?

Мешалкина: Ну, видимо. Это я не знаю, что там было.

Адвокат Шарапов: Добро дали. Ну, если б добро не дали, она бы не вышла.

Мешалкина: Да.

Гособвинитель Юркин: А вот вы утверждаете, что вся информация, помещенная в информационных листах, написана вашим отцом, а не только «Сладкая сказка о Федоровых»?

Мешалкина: Нет, я не могу утверждать, что все, но очень много. Большинство серьезных вот таких вот больших материалов — это все делал он.