Игорь Моляков - Моляков - Федоров: опыт противостояния

Неоднократно были клеветнические, грязные публикации с тем, чтобы семью Моляковых смять, раздавить, сломать. Были! Могу принести на следующем судебном заседании, зачитать.

Судья: Еще есть вопросы?

Гособвинитель Юркин: Скажите, пожалуйста, у вас во время предвыборной кампании был избирательный фонд?

Моляков: Избирательный фонд был у всех кандидатов в депутаты.

Гособвинитель Юркин: У вас был?

Моляков: У меня был избирательный фонд.

Гособвинитель Юркин: Из чего он формировался?

Моляков: Избирательный фонд формировался из пожертвований, взносов, средств, которые поступали из центрального комитета Коммунистической партии Российской Федерации.

Гособвинитель Юркин: Кто имел право распоряжаться фондом?

Моляков: У меня было доверенное лицо, бухгалтер. Она имела право распоряжаться.

Гособвинитель Юркин: На основании чего?

Моляков: На основании финансовых документов. В частности, если появлялся документ, что выполнена работа…

Гособвинитель Юркин: На основании чего?

Моляков: Договора. У нас был заключен договор между мной и между бухгалтером.

Гособвинитель Юркин: Она могла распоряжаться средствами избирательного фонда?

Моляков: В мои обязанности по закону входило только лишь 3 или 4 раза отчитаться об использовании средств избирательного фонда, что, собственно, я и сделал в соответствии с законом. Промежуточные проплаты между этими тремя отчетами осуществляла бухгалтер.

Гособвинитель Юркин: На основании доверенности она осуществляла проплаты?

Моляков: Стандартный договор, он у всех кандидатов в депутаты одинаковый был.

Гособвинитель Юркин: Пользовались ли вы какими-нибудь иными средствами во время избирательной кампании? Или только фонд?

Моляков: Ну, конечно. А у меня иных побочных средств и не было. У меня четко отслеживалось это всеми службами, чтобы информационные материалы, агитационные материалы, что на телевидении, что в бумажном варианте, оплачивались из избирательного фонда. Это требование закона.

Гособвинитель Юркин: А вы сами не планировали, на что тратить средства избирательного фонда, на что конкретно?

Моляков: Я контролировал три раза. Вот когда 10 дней прошло, в первый раз посмотрел, как расходуются средства, сдал отчет…

Гособвинитель Юркин: А что входило в этот отчет, как конкретно…

Моляков: Не знаю. Я еще раз повторяю: необходимо, чтобы кандидат в депутаты…

Гособвинитель Юркин: А вам что, приносили материалы, что ли…

Моляков: Нет, никто ничего не приносил.

Гособвинитель Юркин: А как тогда…

Моляков: А меня, еще раз повторяю, неделями не было в городе.

Гособвинитель Юркин: Что — ни разу не проверяли…

Моляков: Нет, затем полностью приносились.

Гособвинитель Юркин: Финансовая документация?

Моляков: Да, финансовая документация. Есть специальная форма отчета для окружной комиссии. Там полностью идут, значит, указанные пункты, по которым надо отчитываться. Бухгалтер мне показывала бумаги, сообщала, что такого-то числа проплатила вот за такую выполненную работу.

Гособвинитель Юркин: А за какую работу, материалы?

Моляков: Просто написано — агитационные материалы. А какие агитационные материалы, я еще раз вам…

Гособвинитель Юркин: А почему там в разное время разные тиражи?

Моляков: А это уже было дело моей издательской группы. Не знаю, как они решали…

Гособвинитель Юркин: А как вы контролировали?

Моляков: А я и не собирался их контролировать. Моя задача состояла в том, чтобы совпадали суммы. Если тридцать тысяч напечатано, чтобы проплачено за тридцать тысяч.

Гособвинитель Юркин: А счет-фактура выписывалась на что…

Моляков: Ну, счет-фактура выписывается за предполагаемую работу. За конкретно проделанную работу.

Гособвинитель Юркин: И там деньги указывались, какие нужно проплатить…

Моляков: Вот мы садились трижды с бухгалтером, я уже это в третий раз повторяю, уважаемый суд! Счета-фактуры собирались вместе бухгалтером.

Гособвинитель Юркин: Количество экземпляров и сумма указана, там и материалы указаны, что вот, мол, Моляков…

Моляков: Я такого не видел… Покажите мне в материалах дела такие счета-фактуры, где указаны фамилия, названия. Там идут «агитационные материалы». Листовки, агитационные материалы и так далее и так далее. Я понимаю, к чему вы клоните, но я еще раз подчеркиваю, что проплачивал только, а агитационная группа… Абсолютно я с ней ничего не обсуждал.

Гособвинитель Юркин: Вы встречались?

Моляков: Нет, я встретился с ней один раз… Я давно его знаю. Познакомился я с Евгением Павловичем Мешалкиным и сказал Виктору, у которого печатался. Сказал ему: «Виктор, я буду достаточно занят, но во всей избирательной кампании должна быть или газета, или какая-либо листовочная поддержка. Вот работайте вместе, а что касается проплаты, то решайте вопросы с моим бухгалтером. Все. Больше каких-либо разговоров я на эти темы не вел.

Гособвинитель Юркин: У Лошакова кто листовки издавал?

Моляков: Понятия не имею. Не могу сказать. У него масса других заказов, он работает…

Гособвинитель Юркин: Ну, вот листовки он вам издавал…

Моляков: Нет, я не могу сказать. Я еще раз повторяю, один раз я с ним…

Гособвинитель Юркин: Ну, вы можете сказать!

Моляков: Нет, я не могу сказать!

Гособвинитель Юркин: Во время избирательной кампании вы не знакомились?

Моляков: Конечно, после избирательной кампании. Во время избирательной кампании вычитывать, знакомиться, перечеркивать, исправлять, что-то сочинять у меня не было времени.

Гособвинитель Юркин: А откуда материал брался?

Моляков: Была информационная группа. Это Евгений Павлович Мешалкин, достаточно опытный журналист, он много писал в «Чебоксарской правде», и Альберт Васильевич Имендаев, который смотрел, чтобы там не было каких-то особых перегибов. Не знаю, потому что по своей натуре Евгений Павлович — человек достаточно горячий, порывистый. Вот они работали.

Гособвинитель Юркин: А в статье была информация, соответствующая действительности?

Моляков: Нет, мы выяснили, что она не соответствует действительности. Если в приговоре суда от 1972 года виновным признан только отец, а мать не признана виновной, значит, она не виновна.

Гособвинитель Юркин: Вот эта информация соответствует действительности.

Моляков: Нет, не соответствует действительности.

Гособвинитель Юркин: Вы это сознаете?

Моляков: Я это сознаю, потому что я не писал этого.

Гособвинитель Юркин: А почему вы не писали опровержение?

Моляков: Откуда я буду писать опровержение, из тюрьмы, что ли, я буду писать опровержение. Да и не считал я этого нужным делать.

Гособвинитель Юркин: Но вы же раньше узнали.