Игорь Моляков - Моляков - Федоров: опыт противостояния

При изложенных обстоятельствах Центральная избирательная комиссия Чувашской Республики находит решение окружной избирательной комиссии по Чебоксарскому № 34 одномандатному избирательному округу от 10 ноября 2003 г. № 15/98 законным и обоснованным, а жалобу Имендаева А. В. не подлежащей удовлетворению.

На основании вышеизложенного в соответствии со ст. 27 Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», ст. 75 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» Центральная избирательная комиссия Чувашской Республики постановляет:

1. Оставить жалобу Имендаева Альберта Васильевича от 17 ноября 2003 года на решение окружной избирательной комиссии по Чебоксарскому № 34 одномандатному избирательному округу от 10 ноября 2003 г. № 15/98 без удовлетворения.

2. Направить настоящее постановление в окружную избирательную комиссию по Чебоксарскому № 34 одномандатному избирательному округу Имендаеву А. В.»

Имендаев, естественно, приводил совершенно конкретные примеры агитации за Аксакова, так как присутствовал на этом совещании лично, все записал. Протокол его, естественно, никто из присутствующих не подписал. Педагогические работники побоялись. Пришлось ему все оформлять в виде заявления.

Но ведь он ставил вопрос перед ОИК о том, почему на подобные совещания (врачей, учителей, работников культуры, жилищно-коммунального хозяйства и т. д.) не приглашают других кандидатов в депутаты. Ведь в начале ноября Аксаков был не просто депутатом Госдумы, но и зарегистрированным кандидатом. Так что отговорка, будто это была просто «плановая» встреча с депутатом, уже не подходила.

Само выступление кандидата Аксакова в отсутствие оппонентов, которые могли уточнить, конкретизировать, опровергнуть его доводы, было грубейшим нарушением принципа равенства всех кандидатов в депутаты.

То же выборное законодательство предусматривает, что чиновники, руководители предприятий и учреждений обязаны обеспечивать всем без исключения кандидатам условия для общения с избирателями.

Больно это хорошо — составили график проведения будто бы «совещаний», засекретили его от всех остальных кандидатов в депутаты, дали «зеленый свет» только одному «избранному» — и это назвали «честной предвыборной борьбой». Ничего честного тут нет. Есть проявление голого администрирования. Любая нормальная избирательная комиссия в два счета прекратила бы эту порочную практику. Но без этого «грубого давления» в представительных органах работали бы порядочные люди и весь криминально-мафиозный порядок был бы поставлен под серьезный удар.

Представители моего штаба неоднократно выходили на главврачей, директоров школ, пытались предварительно согласовать график встреч. Но получали, как правило, решительный отказ, сопровождаемый зачастую паническими восклицаниями: «Мы — вне политики, политикой в лечебных, учебных, административных заведениях заниматься нельзя. Никого не пустим, ничего не знаем!»

А вот кандидат Аксаков, естественно, никаких трудностей не испытывал.

Телефон нашего штаба, располагавшегося на ул. Гагарина, 5, скорее всего, прослушивался. Чиновники об этом догадывались. Поэтому по телефону чаще всего горячо убеждали «товарища майора» на том конце провода в своей аполитичности.

Находились, конечно, порядочные люди, работали с нами «в индивидуальном порядке». Обычно я подъезжал к такому директору школы, ПТУ, техникума, и он без лишнего шума собирал в классе, в учительской преподавателей, технических сотрудников — встречи проходили очень интересно. У нас ведь так: сначала людей собрать невозможно, но если уж народ собирается, видит, что разговаривают с ним по существу, то уже долго не расходятся люди, бесконечным потоком идут вопросы. Иногда диалог с людьми длился не один час.

Но чаще было по-другому. В новоюжном районе города Чебоксары (номер школы называть не буду) была достигнута договоренность о выступлении. Когда вечером я с доверенными лицами прибыл к дверям школы, то всё было закрыто наглухо. Долго стучали. Минут через десять за закрытыми дверями появилась то ли сторож, то ли технический работник. Была эта женщина напугана. Прокричала из-за закрытых дверей, что директор приказал никого не пускать.

Пришлось проводить встречу с собравшимися жителями микрорайона прямо у крыльца. Мы вообще потом приняли этот способ на вооружение. По микрорайону распространяли объявления, что встреча с избирателями состоится не в школе, клубе или больнице, а на крыльце этого учреждения или у главного входа.

Люди мерзли, ругались, но слушали выступления очень внимательно. Помню, не пустили в помещение действующего депутата Госдумы В. С. Шурчанова. Нас тогда было несколько человек, были с Шурчановым и действующие депутаты Госсовета ЧР, но директриса, перепуганная насмерть, твердила только одно: «Хоть милицию вызывайте, хоть в суд подавайте, но в помещение школы никого не пущу».

В Марпосадском районе, в селе Октябрьское, в помещение новой школы мы пришли с моим доверенным лицом, бывшим первым секретарем Калининского районного комитета КПРФ г. Чебоксары Александром Владимировичем Спиридоновым. Сам он марпосадский, в районе всех знает хорошо.

В школу, где его знакомый работал завучем, мы пришли минут за пять до окончания уроков. Часто нам отказывали во встречах, ссылаясь на занятость педагогов в классах, с учениками. А здесь знакомый Спиридонова пообещал после уроков минут на 15–20 всех педагогов собрать. Но встреча так и не состоялась. Видимо, руководство школы быстро созвонилось с районным начальством, выяснило, что проводить встречу ни в коем случае нельзя. Педагоги были об этом предупреждены и вместе с учениками покинули школу. Многие — через запасной выход.

При этом женщины-учителя, решившие уйти из школы через главный вход, пробегали мимо нас быстро, потупив взгляд. Исчез и знакомый завуч. Директора будто бы и не было в школе с самого начала. Сколько ни уговаривали мы людей выслушать нас хотя бы в фойе, прямо у входа или на крыльце, никого собрать не удалось.

В Чебоксарах, на Восточном поселке, руководитель местного самоуправления договорилась, чтобы мне открыли помещение клуба для встречи с избирателями. Накануне мы развесили объявления. Пришло человек 70. Спокойно провели встречу. Так потом эту женщину несколько недель запугивали увольнением, переизбранием, всевозможными неприятностями за то, что Молякову позволено было выступить.

В то же село Октябрьское еженедельно из районов съезжаются люди торговать домашним скотом. Если подъехать часам к восьми утра, то можно, взобравшись с мегафоном на пригорок прямо посреди рынка, выступить перед десятками людей. Во время выступления бригада агитаторов раздаёт торгующим и покупающим газеты и агитационные листовки. Выступление проходило под блеяние, мычание, ржание.