Виталий Дымарский - Времена Хрущева. В людях, фактах и мифах

Судья: А вообще какая ваша специальность?

Бродский: Поэт, поэт-переводчик.

Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?

Бродский: Никто. (Без вызова). А кто причислил меня к роду человеческому?

Судья: А вы учились этому?

Бродский: Чему?

Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят… где учат…

Бродский: Я не думал… я не думал, что это дается образованием.

Судья: А чем же?

Бродский: Я думаю, это… (растерянно)… от Бога…

Судья: У вас есть ходатайства к суду?

Бродский: Я хотел бы знать: за что меня арестовали?

Судья: Это вопрос, а не ходатайство.

Бродский: Тогда у меня нет ходатайства.

Бродский закончил только восемь классов, потом пошел работать, чтобы поддержать семью. Уже в вынужденной эмиграции выучил английский язык и преподавал в американских университетах. Он писал по-английски эссеистику, переводил на русский Стоппарда и на английский стихи Набокова и Цветаевой. Но стихи его по-английски не звучали, потому что в англоязычной поэзии уже давно рифмованные стихи бывают только для детей. А он не мог писать нерифмованные. Но эссеистика его на английском была совершенно блестящей, и совершенно роскошным был необыкновенный словарный запас.

В 1987 году Иосифу Бродскому дали Нобелевскую премию по литературе с формулировкой: «за всеобъемлющее творчество, насыщенное чистотой мысли и яркостью поэзии» [32].

5 марта 1953 года умер Сталин, и в тот же день было упразднено Министерство государственной безопасности. Все подразделения этого министерства вошли в МВД, и было создано единое министерство под руководством Лаврентия Павловича Берии.

Берия исполнил свою мечту: он воссоединил разделенное Сталиным ведомство, вернул себе все, что ему когда-то подчинялось. Маленков, Берия, Молотов, Булганин, Каганович и Хрущев знали, что никаких шансов на выздоровление у вождя нет, и все распределили заранее, чтобы провести необходимые решения сразу после его смерти – прежде чем кто-либо опомнится. Формально Маленков сказал, что «поскольку Иосиф Виссарионович тяжело болен и в ближайшее время он не вернется к руководству правительством, мы должны принять организационные меры».

Так Берия объединил два министерства – Министерство госбезопасности и Министерство внутренних дел – в единое ведомство, и все оставшееся до своего падения время он руководил этим огромным монстром. Это продолжалось недолго: Берию арестовали, так как он сделал огромную ошибку, не приняв всерьез Хрущева, который занял пост Первого секретаря ЦК, формально сосредоточившись на партийных делах.

Сталин был и секретарем ЦК, и Председателем Совета Министров. На самом деле все это не имело ни малейшего значения, потому что как бы ни называлось учреждение – Государственный комитет обороны, ЦК КПСС, Совет Министров – все решения принимались в кабинете Сталина, это были его решения. А оформлял он их действительно по-разному. После войны ему понравилось оформлять все решениями правительства.

А в партии думали, что это делалось в развитие ленинских традиций, поскольку Ленин был председателем Совнаркома, а не секретарем ЦК. Поэтому Маленков тоже продолжил эту традицию, взял себе должность Председателя Совета Министров и отказался от должности секретаря ЦК, поставив лидером партии Хрущева. Это была стратегическая ошибка Маленкова. Он думал, что если он садится в кресло Сталина, он и будет Сталиным. А чертами характера сталинскими он, к счастью для всех, не обладал.

Берия же, объединив под собой Министерство внутренних дел и Министерство госбезопасности, усилил свои позиции. Кроме этого, он был еще и первым заместителем Председателя Совета Министров СССР, членом Президиума ЦК, маршалом и так далее. А главное – он знал цену Маленкову и не придавал большого значения тому, что тот занял такой высокий пост. Берия понимал: у него в руках МВД и, следовательно, в руках вся страна.

Конечно, он думал о первых ролях в стране и не видел никаких препятствий: один грузин уже был генеральным секретарем, почему второму не стать? Но все-таки он был чекист, эмвэдэшник, строго говоря, не совсем тот человек, который должен был стать во главе страны. Поэтому он не спешил. На тот момент МВД дало ему возможность держать в руках остальных членов Президиума, и он стал вынимать по одному компрометирующие их дела. Для начала он достал дела, к которым сам не имел никакого отношения, дела, которые велись после того, как Сталин убрал его из аппарата внутренних дел. К этим делам не имели отношения и остальные руководители, поделившие власть. Но зато они поняли, что он в любую минуту мог вытащить любое дело и любого обвинить в пролитой крови.

Кроме того, охрана была под его контролем, поэтому лидеры партии боялись разговаривать в присутствии охранников. Они выходили погулять вдвоем-втроем и беседовали так, чтобы их не могли услышать. По правилу, заведенному при Сталине, охранники каждый вечер должны были докладывать начальнику управления охраны, что делал их подопечный. Они не то что официально следили за кем-либо, а делали это из соображений безопасности. Прослушивание разговоров тоже осуществлялось под видом «а вдруг позвонит какой-то негодяй». Так что Берия благодаря контролю над обоими ведомствами всех держал в руках.

Хрущев был самым деловым и энергичным из всех наследников Сталина: он быстрее соображал, острее чувствовал. Кроме него и Берии, больше никто не был способен к роли лидера. И Хрущев первым сообразил: во что бы то ни стало надо избавиться от Берии. Все остальные тоже понимали, что от Берии исходит угроза, но без Хрущева они не решились бы ничего предпринять, тем более совместно. Берия их постепенно всех съел бы и стал бы главой государства.

Огромного силового ведомства тоже боялись, поэтому сразу вслед за арестом Берии ведомство стали разукрупнять, сокращать, лишать полномочий. Арестовали не только Берию, а целую группу из его окружения, в том числе Гоглидзе – первого заместителя министра госбезопасности, Мешика – бывшего министра внутренних дел и министра госбезопасности Украины, Кабулова – ближайшего к Берии человека. Потом началась чистка по всей стране.

В самом начале 1954 года зашла речь о том, чтобы изъять из МВД оперативно-чекистские подразделения и создать небольшой комитет при Совете Министров. И в этом вся партийная верхушка была единодушна, хотя инициатором был опять-таки именно Хрущев: он не любил МВД, не любил органы безопасности и держал их в черном теле до самого своего свержения. При Сталине органы госбезопасности фактически не подчинялись партийному аппарату. А Хрущев заставил подчиняться – это было одно из его решений. Местные партийные комитеты получили право заслушивать руководителя госбезопасности и требовать замены, если тот им не нравился. Хрущев запретил вести слежку за сотрудниками партийного аппарата, подслушивать их и принимать любые меры в отношении членов партии без согласования с партийными комитетами.