М. Ошлаков - Сталин-Победитель Священная война Вождя

Полагаю, что, посылая Жукова в Ленинград, прагматичный Сталин тем не менее рассчитывал на чудо, так как только воля, работоспособность и требовательность Жукова могли спасти положение. Перед отлетом Жуков объявил генералам Хозину и Федюнинскому, другим командирам, сопровождавшим его: «Летим в Ленинград. Мы должны или погибнуть, или отстоять город. Кто согласен, проходите в самолет!»

Под Ленинградом были нужны не лозунги, а доскональное знание возможностей каждого подразделения, понимание боя не по карте, а по сути. Только такое знание, основанное на многолетнем опыте командования, начиная с унтер-офицеров, позволило Жукову не запугать командиров Ленфронта и Балтфлота, а пронзить весь город, все войска своей волей.

Проявлялась ли под Ленинградом жестокость со стороны Сталина? Да, проявлялась. Так, 21 сентября 1941 года Сталин направил в Ленинград шифровку следующего содержания:

«Согласно слухам, подлые немцы, наступающие на Ленинград, посылают перед своими войсками стариков, женщин и детей из оккупированных областей в качестве делегатов к большевикам с просьбой сдать Ленинград и заключить мир.

Говорят, что среди ленинградских большевиков есть люди укоторые считают неуместным применять оружие в отношении такого рода посланцев.

Если такие люди вообще есть среди большевиков, то их, по моему мнению , надо искоренить , поскольку они опаснее фашистов. Я советую не сентиментальничать , а бить врага и его помощников, будь то добровольцы или нет.

Борьба идет жестокая. В первую очередь поражение потерпит тот, в чьих рядах появится паника и нерешительность. В падении Ленинграда будут виноваты те , кто допустит в наших рядах нерешительность. Уничтожайте немцев и их посланцев , поскольку они одно и то же , что и немцы...»

«Борьба идет жестокая»... Кто осудит эту жестокость? Только те, кто готов гнуть спину на иностранного барина и называться «русише швайн». Шла тотальная война — фашисты засылали в наш тыл на разведку голодных советских детей за кусок хлеба, за жизнь матери, и Сталину, контрразведке, бойцам и командирам приходилось противостоять и этому.

Пресекались малейшие признаки паникерства и на фронте. Так, 2 декабря 1941 года были расстреляны командир дивизии полковник Ф. и комиссар — полковой комиссар И. за то, что, получив задачу штаба фронта на прорыв блокады на одном из участков фронта, «к выполнению боевого приказа отнеслись пораженчески, проявили трусость, а Ф. заявил, что не верит в успешный исход операции».

При этом наивно думать, что воля одного Жукова могла бы спасти Ленинград. Думать так — значит извращать суть истории. Советский народ, ленинградцы не были скотом, который можно было поднять на борьбу только угрозой расстрела.Решающую роль в том, что Ленинград устоял, сыграл рабочий класс города. Как видно из данных УНКВД по Ленинградской области, в среде интеллигенции было характерно брожение, рассуждения о культурности немцев и общечеловеческих ценностях. Проще говоря, интеллигенция оказалась гораздо менее стойкой к вражеской пропаганде. По счастью, Ленинград был рабочим городом. Большую роль в организации города на борьбу сыграла партийная организация во главе со Ждановым и Кузнецовым.

Существенную работу по очистке прифронтового города от пособников врага, шпионов и диверсантов в экстремальных условиях осады выполнило Управление НКВД по Ленинградской области под руководством П. Кубаткина. Только по делу «Бунтовщик» о распространении рукописных листовок погромноповстанческого характера, помимо иных мероприятий, было ради поимки одного человека проверено путем сличения почерков более 100 ООО личных дел в отделах кадров и паспортных столах десятков предприятий.

В свою очередь, органы абвера и СД регулярно анализировали информацию о состоянии дел в Ленинграде, в войсках Ленинградского фронта, на предприятиях города. Эти данные и сила сопротивления наших войск убедили фон Лееба и Гитлера в том, что рассчитывать на дестабилизацию обстановки в Ленинграде не приходится, а для взятия города потребуется штурм, новый Верден, на который у группы армий «Север» не было ни сил, ни времени.

Спекулировать на трагедии Ленинграда, искать злой умысел Сталина в страданиях ленинградцев — опасный и вредный путь. Само географическое положение этого приграничного города предопределяло его тяжкую судьбу в случае войны. Кстати, именно благодаря Сталину западная граница перед войной отодвинулась за Литву и Латвию, а северная граница — за Выборг. Именно благодаря внешней политике Сталина Англия и США помогли предотвратить вторжение в Ленинград с севера финских войск.

Критическая фаза битвы за Москву началась в конце октября, когда войска группы армий «Центр» серией ударов окружили в районе Брянска и Вязьмы армии Западного фронта генерала Конева и устремились к Москве (операция вермахта «Тайфун»). Главная причина вяземского котла — попытка противопоставить вражеским ударам пассивную оборону. Трагедия 13, 3, 19, 20, 24 и 32-й армий под Брянском и Вязьмой еще раз подтвердила, что любая подготовленная оборона, носящая пассивный характер, будет врагом прорываться. В столице СССР было объявлено осадное положение, из Ленинграда срочно вызван Жуков.

Момент был отчаянный — защищать Москву было некому. Сталин страшно переживал разгром под Брянском и Вязьмой. А.Е. Голованов, видевший Сталина 6 октября 1941 года, вспоминал, что он никогда ни до, ни после не встречал человеческого лица с выражением такой душевной муки.Единственное, ЧТО оставалось у Сталина, оставалось у нас, — Жуков.

Когда Жуков прибыл в Кремль, ситуация была такова, что немцам не в переносном, а в самом прямом смысле противостояла только воля Сталина. К этому времени от Западного и Резервного фронтов остались только штабы, с которыми не было связи. Если бы в ночь приезда Жукова из Ленинграда фон Бок отправился в Москву в сопровождении батальона автоматчиков, ему бы не препятствовала никакая организованная сила до самых московских КПП. Вопрос стоял так, что Сталину прошлось послать Жукова одного, без охраны выяснять, что происходит под Москвой.

В эти дни перед советским правительством встал вопрос об эвакуации. Формально из Москвы эвакуировали и правительство, и Генштаб, на деле же эвакуация руководства не состоялась — управление страной осуществлялось из столицы. Решение Сталина не покидать город было одним из тех, которые влияют на исход войны. Оставь Сталин Москву, она бы пала. «Сталин в Москве!» — эти слова заставляли мальчишек подольских курсантов, танкистов полковников Троицкого и Катукова, пехотинцев полковника Полосухина и генерала Панфилова пропускать немецкие танки только через позиции, где не осталось ни одного человека.