Илья Жегулев - Операция «Единая Россия». Неизвестная история партии власти

В середине 2002 года «Единой России» действительно вдруг стало очень много – и это в выборное межсезонье. Усы Беспалова появлялись то рядом с сельским кладбищем, то практически на помойке. В свое время самому Путину приходилось оправдываться за избыток наружки. Теперь свои промахи признавали уже штабисты «Единой России»: рекламные контракты заключались на бумаге, проконтролировать фактический вид билбордов на местности не везде успевали. Заклеить Россию лидером «единороссов» решили для того, чтобы избиратель наконец запомнил название свежеслившейся партии. Такая вот разъяснительная работа.

Если над наружной кампанией «Единой России» кремлевские технологи ехидно посмеивались, предвкушая скорый крах расточительных партменеджеров (на наружку было потрачено $900 тыс.), то политические конкуренты предлагали хохотать над партией власти всем миром.

«Союз правых сил взял под контроль восход и закат,

таяние льдов,

любые выплаты и поиск потерянных надежд» , – веселили правые своих избирателей.

Суркову несложно было убедить президента в том, что даже самый креативный и доверенный партийный деятель все равно нуждается в контроле со стороны старших товарищей. Но Беспалов не захотел отчитываться перед Сурковым. В начале 2003 года он ушел в почетную отставку, возглавив департамент по информационной политике «Газпрома». А публичным лидером партии стал человек с более пышными усами – Борис Грызлов.

Выборы в Госдуму 2003 года оказались для архитекторов «Единой России» настоящим испытанием на прочность. Именно эта партия, созданная по принципу «я его слепила из того, что было», должна была стать ключевым элементом в установлении кремлевского контроля над Госдумой. «При Ельцине было так: нужно Кремлю что-то провести через Думу, чиновники приходили к нам, и именно от нас зависело, сработает та или иная комбинация или нет», – объяснял представитель крупной сырьевой компании одному из авторов книги. К 2003 году ситуация изменилась с точностью до наоборот: теперь уже предприниматели должны были идти на поклон к чиновникам. Непуганых капитанов российского бизнеса это не устраивало, а аморфность «Единой России» позволяла надеяться на пересмотр правил игры. В конце концов, они зарабатывали деньги для страны и, по-хорошему, имели право принимать участие в управлении ею.

«Задача-максимум – получить контрольный пакет в Госдуме. Здесь важен любой голос: СПС, «Яблоко», КПРФ, ЛДПР. Главное, чтобы в случае необходимости депутаты проголосовали как нужно бизнесу», – так формулировал цели предпринимательского сообщества один из его видных представителей в преддверии думской кампании 2003 года. По его словам, авторство этой стратегии исходило из окружения тогдашнего главы ЮКОСа, а ныне – самого известного зэка России Михаила Ходорковского. Действительно, на брифингах для журналистов, где присутствовал один из авторов книги, Ходорковский охотно распространялся на тему формирования правительства по партийному принципу: кто победит на парламентских выборах, тот и будет определять политику в Белом доме. Эта история дополнялась намерением самого Ходорковского в 2007 году (накануне окончания второго президентского срока Путина) уйти из ЮКОСа и «податься в политику». Правда, сам он никогда не утверждал, что хочет быть премьером или президентом, но отвечал в стиле: поживем – увидим. Таким образом, ставки в получении контроля над Думой возрастали как для бизнеса, так и для Кремля.

Смогла бы бизнес-фракция получить большинство голосов в Госдуме – вопрос. Сам Ходорковский публично заявлял, что убежденные сторонники частной собственности должны иметь 30 % мест в нижней палате. Глава ЮКОСа и еще несколько акционеров из личных средств финансировали СПС и «Яблоко», а еще двое – КПРФ. Впрочем, так поступали даже те компании, которые публично открещивались от «дружбы» с партиями.

По-тихому идею Ходорковского поддерживали многие. Например, в докладе Совета национальной стратегии под названием «В России готовится олигархический переворот» упоминались имена Абрамовича, Дерипаски и Фридмана. Именно этот текст, созданный под руководством Станислава Белковского, лег на стол Путину. Из доклада выходило, что крупный капитал во главе с Ходорковским желает захватить власть: получить контроль над парламентом, изменить Конституцию, превратить Россию в парламентскую республику и, наконец, назначить своего премьера.

«Этот доклад прозвучал, “силовики” стали его правильно подавать, и он зацепил Путина», – рассказывает кремлевский собеседник. Правильная подача заключалась в расстановке акцентов, по сути – смеси фактов и вымысла. Например, осенью Путину показали список кандидатов в депутаты с галочками напротив фамилий. «Вот это люди ЮКОСа, – сказали ему», – вспоминает бывший замглавы администрации Александр Волошин. Этих людей там было чуть ли не 200 человек, хотя непосредственно к ЮКОСу имели отношение лишь 9. «На самом деле в списке были вообще все кандидаты, которых финансировал бизнес: и «ЛУКОЙЛ», и «Альфа-групп». У ЮКОСа было не больше, чем у других», – говорит Волошин. Едва ли они смогли бы выступить единым фронтом. Так, по словам одного из руководителей РСПП того времени, олигархи не стали активно выступать в защиту Ходорковского, опасаясь, что, победив, тот станет диктовать им правила игры. Возможно, Путин почувствовал угрозу. Быстрая и жесткая расправа над Ходорковским должна была показать – монополия на политические игры принадлежит только одной команде. 25 октября глава ЮКОСа был арестован в Новосибирске прямо в разгар поездки по регионам России.

Ходорковского действительно испугались в Кремле. «Всем было понятно, что «Единая Россия» – конструкция крайне неустойчивая, и если бы в Думе появился новый центр силы, «медведи» не задумываясь пополнили бы его ряды. Ведь точно по такой же схеме сложилось и их собственное большинство», – рассказывал человек, который лично вел с некоторыми «единороссами» переговоры о возможности их перехода в «бизнес-фракцию». Большинство из тех, к кому обращались, отвечало: «Вы создайте, а мы к вам по ходу подтянемся».

Летом 2003 года слабость партийной дисциплины «Единой России» стала очевидна для Путина. На помощь президент призвал своих друзей-силовиков. Председателем генсовета ЕР стал бывший третий секретарь посольства СССР в ФРГ Валерий Богомолов. Именно он должен был определять политику партии власти, хотя еще полутора годами раньше работал корреспондентом газеты «Трибуна» в Венгрии. Ответственным за партийную повседневность, включая имущество и бюджет, стал человек, которого до этого дважды выдвигали сенатором, но оба раза досрочно отзывали: сначала из-за проигрыша вносившего его кандидатуру губернатора, а затем – «в связи с недостаточно активной защитой интересов региона». Это – новый глава исполкома ЕР Юрий Волков, бывший сотрудник управления КГБ по Ленинграду и области. В мэрии Собчака он работал под началом Виктора Иванова, который позже стал олицетворением питерских силовиков в путинской администрации. Журналистов Волков впечатлил стилем общения – это были даже не вошедшие в моду закрытые брифинги (какие уж там интервью), а факсы, которые партийный босс за своей подписью рассылал в ведущие СМИ.