Клим Дегтярев - Внешняя разведка СССР

Павлу Анатольевичу Судоплатову повезло, что его персональным делом в декабре 1938 года занималась первичная парторганизация, а не сотрудники аппарата ЦК ВКП(б). Согласно Директиве ЦК ВКП(б) «Об учете и проверке в партийных органах ответственных работников НКВД СССР» от 14 ноября 1938 года № П4384:

«…в ЦК ВКП(б) подлежат учету, проверке и утверждению все работники центрального аппарата НКВД…». Согласно этому документу на каждого проверяемого необходимо было завести личное дело, проверить его по спецучетам, провести с ним собеседование и т. п. [245] Директива ЦК ВКП(б) об учете и проверке в партийных органах ответственных работников НКВД СССР. От 14 ноября 1938 года № П4384. // цит. По Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. 1937–!938. М., 2004. С. 604–606. .

Разумеется, такую проверку он прошел, но уже в начале или середине 1939 года, когда ему было оказано высокое доверие самим Иосифом Сталиным — ликвидация Льва Троцкого. Именно этим объясняются события, случившиеся в июле 1939 года.

Очередное заседание парткома НКВД СССР состоялось 18 июля 1939 года. Сейчас неважно, какие еще вопросы обсуждались в тот день. Нам интересен только одиннадцатый раздел повестки дня. Он был посвящен рассмотрению «дел о партнарушениях». Коммунисты тоже люди и часто совершают поступки, нарушающие требования партийной дисциплины. Их стало меньше после 1937 года, но все равно были. И для членов парткома они стали рутиной, хотя за каждым делом стояла чья-то судьба. И от решения парткома в те годы зависело, будет ли человек служить в НКВД или окажется на улице с «волчьим билетом». В 1937 году увольнение из партии почти всегда означало арест, короткое следствие и отправка в ГУЛАГ или расстрел, кому что. Второй пункт повестки звучал так:

«Дело Судоплатова Павла Анатольевича, 1907 года рождения, члена ВКП(б) с 1928 года, партбилет № 1872162, парторганизация № 5» [246] РГАСПИ. ф. 17, оп. 100, д. 247610, л. 24. .

Секретарь парткома 7-го Отдела ГУГБ НКВД СССР Анатолий Иванович Леоненко монотонно зачитал решение руководимой им парторганизации об исключении Павла Анатольевича Судоплатова из партии. Затем, следуя ритуалу, слово было предоставлено главному герою нашей книги. Процитируем полностью его монолог:

«В части отношений с разоблаченным врагом народа Соболь и её мужем. Мы с ней дружили, в особенности после того, как моя жена с ней познакомилась в доме отдыха, с ее мужем я не дружил. О ее преступной деятельности я ничего не знал.

Вопрос о Горожанине. Вся эта история тянется долгое время. Надо сказать, что, когда я приехал в прошлом году из командировки, меня везде поздравляли с успешным выполнением задания партии и правительства, а вот в ноябре меня исключают из партии.

По существу личных отношений с Горожаниным у меня не было, о том, что он подписывал „платформу 83“, я не знал, и это даже меня поразило, ибо я его знал за ответственного работника. На Украине он руководил операциями по троцкистам, и для меня было непонятно, как он может вдруг сам оказаться троцкистом, поэтому я выступал на партсобрании и говорил, что это дело нужно расследовать, и когда мне разъясняли все это дело, я согласился с этим и на партсобрании голо—, совал за его исключение.

О Быстролетове. Сначала мне говорили, что я никакого участия не принимал в розыске и аресте Быстролетова, несмотря на то, что имеются на него мои докладные записки и рапорта. Могло случиться так, что я в это время писал о Быстролетове спецсообщение, а он мог работать, так как мы знаем людей по кличкам.

Я неоднократно ставил вопрос об аресте Быстролетова перед Шпигельглазом. По тем данным, которыми я располагаю, Пассов пришел к нам в отдел в апреле, а он был уволен в январе (Дмитрия Быстролетова отстранили от должности 1 января 1938 года. — Следовательно, Пассов не мог знать этого человека. Между тем я все время твердил, что этот человек не арестован…» [247] РГАСПИ. Ф. 17, оп. 100, д. 247610, л. 25–31.

Прервем на мгновение монолог Павла Судоплатова. Этот эпизод его биографии до сих пор продолжает оставаться предметом дискуссий историков. Основной спор идет вокруг заявления Павла Анатольевича Судоплатова о предложении арестовать Дмитрия Александровича Быстролетова. Могло ли это быть его собственной инициативой или он выступил с таким предложением на основе полученных им документов от других подразделений Лубянки.

В архиве хранится интересный документ, который датирован 7 декабря 1937 года. В нем начальник Управления НКВД Московской области комиссар госбезопасности 1-го ранга Станислав Францевич Реденс (арестован в ноябре 1939 года и в январе 1940 года расстрелян) и капитан госбезопасности Сорокин докладывают заместителю народного комиссара внутренних дел СССР Фриновскому:

«3-м отделом УГБ УНКВД МО вскрыта и ликвидируется шпионско-террористическая организация, созданная чешскими разведывательными органами из эмигрантской молодежи, объединившейся в Союз студентов-граждан РСФСР в городах Праге и Брно.

По показанием арестованных… установлено, что союз студентов-граждан РСФСР создан чешскими разведывательными органами и РОВС для легальной переброски в СССР шпионов, диверсантов и террористов. Одним из инициаторов создания этого союза является Быстролетов Дмитрий Александрович, который, по показаниям арестованных, является агентом чешских разведывательных органов.

Быстролетов прибыл в СССР в 1929 году и до последнего времени ведет разведывательную работу, являясь резидентом чешской разведки. Сообщая об изложенном, просим вашей санкции на арест Быстролетова, как одного из активных участников вскрытой шпионско-диверсионной и террористической организации» [248] Цит. по Снегирев В. Другая жизнь Дмитрия Быстролетова. // Сб. КГБ открывает тайны. М., 1992. С. 22. .

С этим текстом Павел Анатольевич Судоплатов мог ознакомиться только в одном случае — если бы он был начальником фигурировавшего в тексте документа. Маловероятно, что ему подчинялся «Ганс». Напомним, что в конце 1937 года первый исполнял обязанности помощника 4-го (испанского) отделения ИНО. А второй, как он сам написал в своих воспоминаниях:

«работал в 20-м секторе у полковника Гурского („Монгол“) в качестве переводчика» [249] Снегирев В. Другая жизнь Дмитрия Быстролетова. // Сб. КГБ открывает тайны. С. 21. .

Поясним, что речь идет о Карле Вольдемаровиче Гурском, который был в 1925 году завербован Сергеем Михайловичем Шпигельглазом в Харбине. С 1928 по 1937 год работал помощником нелегальных резидентов Эриха Альбертовича Также и Василия Михайловича Зарубина в Берлине. В сентябре 1937 года был отозван в Москву. Репрессирован [250] Колпакиди А.., Прохоров Д. Внешняя разведка России. С. 433–434. .