Александр Раскин - Правдорубы внутренних дел: как диссиденты в погонах разоблачали коррупцию в МВД

Я полностью с ним согласен и хочу так же выразить свое недовольство беспределом со стороны руководства. Любой участковый инспектор, работающий на земле, знает, как тяжело, просто невозможно выполнять ту работу, которая возложена на участковых инспекторов милиции. Каждая служба занимается в своем направлении, работает в одном направлении. Ну почему на участковых инспекторов возложена огромная работа. Участковый инспектор практически не бывает на земле, он занят бумажной волокитой, заваливают его бумагами со всех сторон.

Вот я составил здесь небольшой план, что мы должны сделать в течение месяца. Я почему выступил с поддержкой Алексея, потому что я уже устал от этого беспредела. Я работаю тринадцать лет участковым инспектором. Тринадцать лет я выполняю эту бессмысленную, бестолковую бумажную работу. И просто отчаяние меня заставило обратиться также с видеовыступлением в надежде на поддержку правозащитных организаций, чтобы они обратили внимание на внутреннюю структуру работы милиции.

Вот примерный план работы участкового инспектора на месяц. За месяц участковый инспектор должен сделать… Минус восемь выходных, которых иной раз даже у нас не бывает. Нас в выходные дни вызывают, мы вынуждены выезжать на происшествия, преступления и на все, что связано с нашей работой, невзирая на личное время и на все остальное.

Вот возьмем протоколы. Нужно составить минимум пятнадцать протоколов административных. Не волнует, на кого, на что, где ты хочешь, там и ищи, но ты должен пятнадцать протоколов принести в отдел и отчитаться.

Далее, значит. В процессе нашей работы идет сбор материалов. Палочная система. План. Ты разбей лоб об стенку, но план ты должен выполнить. Три уголовных дела я должен собрать на наших граждан, на тольяттинцев, который поссорился с женой, там сказал пару слов, и я должен из этой ситуации раздуть такое, сфабриковать такой материал, который должен дойти до суда. То есть он должен угрожать своей жене, он должен ее избить, он должен ее оскорбить. Я должен эти материалы предоставить. Каким образом, никого не волнует. Если я это не сделал в течение двадцати двух дней – все, моя работа неудовлетворительная. Что бы я ни сделал, что бы я в дальнейшем ни предпринял – сколько я принял граждан, сколько я проверил притонов, «удошников» – это никого не волнует, никого не интересует. Кровь из носу ты должен делать 119-ю, 130-ю, 116-ю (угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью; оскорбление; побои. – авт.).

Участковым просто невыносимо это все терпеть, эту бессмысленную работу выполнять. Почему я должен на гражданина нашей страны, России, собирать бессмысленные уголовные дела, осудить его? Я должен с ним провести беседу, я должен поставить его на истинный путь, поговорить, объяснить ему. Моя задача – профилактика преступлений, предотвратить преступление изначально, а меня начальство толкает на провокацию. Чтобы было именно уголовное дело, чтобы он именно ударил ее. И мы изгаляемся, мы изощряемся, чтобы человек подписал эти бумаги – да, угрожал, был пьяный, и все остальное.

Протоколы – пятнадцать штук, уголовные дела – три штуки, различные мероприятия: на футбол мы идем, на различные дежурства в клубах, мы тоже там находимся.

Далее, значит. По девятисотому приказу мы не обязаны дежурить в дежурной части. Так минимум два раза в месяц мы находимся в дежурной части и дежурим инспекторами по разбору. В это время квартал пустой, в квартале никого нет, некому выйти людям помочь на адрес.

Вот здесь примерно я собрал девятнадцать пунктов, которые мы должны выполнять в течение месяца – только то, что я смог набросать. И все это мы должны выполнять. Мы не успеваем работать. На квартале участковых не хватает, участковых нет, на наших клетках сидят мертвые души. Имеется в виду: стоит клетка участкового инспектора, на ней сидит человек из совсем другой службы, занимает нашу клетку, а сам работает то в розыске, то в МОБе, в канцелярии, в штабе. Кто чем занимается?

Из участковых делают быдло просто. Руководство никакого внимания на нужды участковых инспекторов не обращает. Система сама милицейская, как говорит Алексей Дымовский, сгнила изнутри, это все понимают. Почему никто не принимает никаких мер, никаких решений, которые могли пойти навстречу гражданам. Мы должны работать для граждан, а не для руководства.

Вот по итогам девяти месяцев моя работа признана неудовлетворительной начальником МОБ ОВД-4 майором Гужовым. Тоже бывший участковый. Прекрасно знает всю работу изнутри, знает систему. Однако он мою работу признал неудовлетворительной. Однако я полностью отчитался и полностью выполнил все пункты, которые необходимы в процессе моей работы. Однако из-за того, что я не выполнил план, не выполнил эту палочную систему в полном объеме, хотя у меня были уголовные дела, которые реальные, которые я действительно мог собрать и собрал, и дело пошло в суд, действительно это были реальные факты без всяких подлогов и всего остального. Так этого мало! Надо больше, каждый раз дай, дай, дай… А где взять? Мы же граждане Тольятти. Что, мы должны всех пересажать, на всех повесить уголовные дела 119-е, 130-е? Ну когда это безобразие закончится?

На мои такие выступления и сложились неприязненные отношения с руководством ОВД-4, в частности, с Танатаровым, подполковником милиции, начальником отдела, который также поддержал Гужова. И на подведении итогов девяти месяцев меня подняли и объявили то, что я свою работу выполнил не в полном объеме, неудовлетворительно, характеризуюсь я отрицательно. Хотя никаких дисциплинарных взысканий, нарушений у меня нет. И на данном совещании подведения итогов товарищ Танатаров и товарищ Гужов подали ходатайство на мою внеочередную аттестацию на снижение должности как старшего участкового инспектора. С данным решением я был категорически не согласен. Однако никто меня не услышал, никто мои выводы и доводы не стал слушать. Сказали – все, мы тебя будем аттестовывать и снижать в должности, ты не справляешься со своей работой, со своей задачей.

В октябре месяце девятого числа я должен был уйти в отпуск. Я написал рапорт, мой рапорт все подписали, все начальники, которые должны были поставить свою визу на данном рапорте. В ходе данной аттестации я выступил, довел все доводы, что данная аттестация никакой почвы объективной не имеет, и я категорически не был согласен с данным решением. Я предоставил все бумаги, все факты, что я сделал. За девять месяцев, которые озвучил гражданин Танатаров, я могу сказать, что за девять месяцев у меня было 148 рабочих дней. За эти 148 рабочих дней я принял около 390 заявлений от граждан и принял по ним решения.