Отар Кушанашвили - Я. Книга-месть

Седьмая композиция, «Исходящий» – разве ж тому не доказательство?! Обаятельное декадентство, приправленное остроумной, как Евгений Петросян, перкуссией.

Джек Т. – человек не общественный, не тусовочный, создавший свой собственный мир из отгоняющих сатану звуков, где даже флейта способна противостоять бычарскому маргинальному миру, маргинальному до такой степени, что нет времени на роздых.

Здесь барабаны на помочах у ситары, здесь двенадцатый извилистый трек – «Судьба, ты меня заебала» – лучший подарок пигалицам, по ночам со страхом вслушивающимся в темноту, которая кажется вечной.

На письме не передать легкости девятого этюда, посвященного маленьким, но существенным бытовым деталям вроде розетки; подробностям сумрачной двадцать три часа в сутки жизни.

Клавишные то и дело получают у группы простор, и в эти моменты начинает из-за туч выглядывать солнце. Как приглашение на вечеринку после потогонной рабочей недели.

Их выступление позапрошлым летом на Земле Франца-Иосифа было вулканообразным, но ошибочно отнесенным к арт-дилер-року, помпезному, но ограниченному.

…Ну и все такое; продолжать эту пародию выше сил моих.

Вот такие рецензии, эзоповы до шизофреничности, я читаю – обязывает служебный долг! – ежедень, то есть так часто, что уже не смешно. Мои дружки подтрунивают надо мной: дескать, твои статьи попсовые на фоне такой метафористики – реляции, написанные штабным приказным.

Прости меня, А. К. Троицкий, никчемный я человек, попса густопсовая.

Со страстью…

Зверев назвал дизайнера Симачева мелким воришкой; Оксана Робски бросила писательство, а я у Сургановой играл на бас-гитаре в переполненном зале. И что, что плохо? Со страстью зато.

Неправда ваша, что я ненавижу артистов. Они смешные, как я могу их ненавидеть?! Нелепо церемонные, готовые ради заметки в «Желтой газете» на любую сделку, включая мужеложство; пригибаемые к земле грандиозным самомнением, обменивающиеся друг с другом лицемерными улыбками; избыточно приторные и деланно любезные… милые люди!

Но артисты все ж таки делятся на «до» и на «после». Артисты старого созыва, прежнего разбора хоть и не без греха, но куда им до нонешних, блудливых. Для нонешних умение казаться, но не быть – как мост над пропастью, а если они еще и запоют, мы вместе с ними и рухнем в эту пропасть. Этих ребят не возьмешь, не проймешь, не задушишь, не убьешь. Юлия Ковальчук, одна из пятисот семидесяти семи бывших «блестящих», подражая западным дамочкам и желая бабла, открыла собственную школу танцев. Имени себя то есть.

Потому что добрая и временами даже обаятельная Юлия пребывает в блаженном неведении относительно того, что люди пребывают в блаженном неведении относительно того, кто она такая. И ни Плисецкая никому здесь не указ, ни Алла Духова (которая «Тодес»), ни Мадонна – гуру натужно молодящихся людей. Юлия же мне, когда я более-менее деликатно выказал недоумение, ответствовала с улыбкой: но ведь люди пришли.

Еще более странные истории. Некто Дима Бикбаев (надо же, я фамилию запомнил!), судя по визуальному ряду, избыточно ухоженный, явно недоедающий оловянный солдатик из паствы Кости Меладзе, выступающий в дуэте «БиС», написал книгу! Чистокровный артист шапито новой волны описал – стоять, цитирую: свой «тернистый путь в шоубизнесе» и пообещал в аннотации, что всякий прочитавший «найдет для себя ответы на вечные вопросы». Я не шучу. Он тоже. А один – вот тут фамилии не помню – из группы «Челси» вознамерился открыть школу эстрадного мастерства… тоже имени себя, разумеется. (Ага, и преподавателями на полставки возьмет отживших свое Стиви Уандера и Эроса Рамазотти.) Анна Седокова вот-вот выпустит книгу, как правильно сношаться (а, забыл уточнить: Аня когда-то пела в «ВИА Гре»). И даже мой любимый Леня Агутин, в сравнении с которым все остальные имена – карликовые, хочет снять кино.

Я утверждаю: в том, что Леня Агутин дает жару, «повинна» любящая его безбрежно евойная женушка Варум (Маша).

Я не против. Лишь бы это было «высокооктановое» кино про поиск своего места в жизни. И про соответствие ему.

«Как девственница»

Игорь Николаев отметил 50-летие в стране Барака и под шатром женился на прелестнице Юлии. Дима Маликов отметил 40-летие, я встретил его и спросил: «Как?» – «Как девственница» – был ответ.

Так и тянет на манерную метафору: «День, когда я познакомился с Колей Фоменко, наполнил до краев чашу моих чувств».

Мы все у него учились.

В идеале, конечно, военные песни должен исполнять только Коля Расторгуев, но я уже большой мальчик, битый жизнью и вами; жизнь и вы только что не битой – бейсбольной – растолковали мне, что идеал суть химера. Каждый год после фарса, в который своим участием обращают священный Праздник поп-трутни, я начинаю вопить: надо возбранить группе «Тутси» петь про Тот Самый Синий Платочек.

Осталось только Владу Топалову облачиться в напрокатную гимнастерку и продекламировать «Жди меня». Посему – запретить делать это и любой другой группе, сочетающей имбецильное выражение мордашек с натужной – и всегда проигрышной – имитацией хоть какого-то понимания того, чем они занимаются, исполняя «Платочек» или «Темную ночь».

Внутреннее состояние наших артистов, от Б. Моисеева до Н. Трубача, таково, что лицемерие их второе имя. Заскорузшие в невежестве, в том числе душевном, как они могут петь песни, исполненные боли и вместе с тем света?!

У какого-нибудь Витаса на лбу написано, что он с червоточиной и думает лишь об увеличении жилплощади; однако ж выходит шельма и поет: «Как-то летом на рассвете». Леща бы дать за такую охальность.

Или вот сценка: на сцену всходит Саша Маршал в кителе, украшенном сорока пятью, я считал, медалями и орденами – партер, состоявший из ветеранов, охает. Начинается песня «Бьется в тесной печурке огонь», и пока я ломаю башку, к чему маскарад, подходящий Маршалу так же, как зайцу смокинг, ветераны тянутся к выходу. Правильно – они же чуткие к фальши.

Показательно, что артистам Игоря Матвиенко, окромя Расторгуева, возбранено участвовать в таких концертах, даром что это бесценная возможность казать рожи на главных каналах: Матвиенко считает, что сопляки опошляют Праздник, девальвируют Память, дискредитируют Бернеса и Утесова, оскорбляют макрокосм ветеранов. Может ли Авраам Руссо или там Гоша Куценко спеть песню, освященную раненой памятью, так, чтоб люди плакали или светлели лицами? Закройте уши, я сейчас выдам матерную тираду. А на слышанный мною уже не раз довод заступников «пусть хоть так… в такой форме выказывают пиетет» я отвечу, как отвечаю всегда: чем ТАК, в ТАКОЙ форме, лучше вообще не выказывать этот пиетет.