Отар Кушанашвили - Я. Книга-месть

Новое творение Гая Ричи (ГР) про Шерлока Холмса и его наперсника возмутило наших людей, как им сдается, кощунственной интерпретацией давно нами приватизированных означенных шалых бойцов.

Говоря про такого рода реакцию, не могу не выйти из обыденного тона. Не понимать, что ГР – адепт и апологет буффонады и бурлеска, это не то что неумно, это первый признак эстетической шизофрении. ГР и новым фильмом призывает восстать от сна и восстать супротив догм. И догматиков.

Вы чувствуете себя шутом?

Не чувствую, это условность, я и есть.

Тут на днях объявился еще один. Зовут Бекмамбетов. Который, судя по всему, поверил в то, что он – Бертолуччи. Днесь его спросили: что, дескать, вы, Ваша Высокореспектабельность, думаете о «Бесславных ублюдках» другого озорника – Квентина Тарантино (КТ)? Бертолуччи хренов ответствовал безжизненным (я так и вижу эту сценку) голосом пастыря (я, конечно, не дословно): такая, мол, поэтизация садизма – это неприемлемо… Я не могу понять: когда этот-то, снимающий бестолочь и породивший говнецо под названием «Черная молния», стал моралистом? Я-то ласкал себя надеждой, что коль скоро человек снимает такую милую коммерческую непотребщину, то какая-то самоирония у него есть по определению. Ан нет…

Сколько я понимаю, режиссер – это не транслятор верховных истин, но аниматор, и ГР с КТ снимают кино не для выработки, осознания и культивирования нацидеи, но для самих себя и для людей, погруженных в атмосферу одинокого существования – чтобы себя и их развлечь. Попутно внушая мысль, что зло должно быть наказано, и наказано лихо и весело.

ГР снял «Шерлока Холмса» как будто специально для того, чтобы вывести из себя угрюмых людей, этот страшный подотряд рода человеческого. Ведь похождения сладкой парочки есть не что иное, как просмотр наших грез о приключениях в чуждом исполнении. Чего там, я на равных с сыновьями (их, бойцов спецназа, четверо) по сегодня мечтаю об эпических схватках со злодеями со стволом наперевес, о пышных ассамблеях прошлых веков, о мелодраматическом алькове. Не надо везде искать подтекст, потаенные глубины и мифологические основы; иногда надо просто затянуться натощак и сожрать гамбургер: вредно, но вкусно!

Я не кинокритик, благодарение небесам, иначе бы написал о каждом втором российском фильме: «Два с половиной часа мы можем смотреть, как режиссер Х сумел найти адекватную форму депрессивной Вселенной, в которой мы живем впавшими в разложение заложниками, являясь людишками, забывшими, что были когда-то чувства под названиями любовь, влюбленность и светлая грусть».

Если уж Павел Санаев, человек тонкой душевной организации (сужу по его душераздирающей и душеполезной книжке «Похороните меня за плинтусом», чудовищно экранизированной режиссером Снежкиным), снимает позор под названием «На игре», где коэффициент художественности ниже точки мерзости, где всякая девушка – проститутка, сыновья избавляются от родителей из-за квартир, закадычники стреляются на пикнике, люди – бесполые мымры, дети похожи на крыс, школьные учителя – закомплексованные садисты, милиционеры – педофилы, а люди в рясах помешаны на дензнаках и употребляют героин…

Как Вы относитесь к отечественному кинематографу?

Никак. Как к фотографиям с голыми бабами. Не трогает.

Можно, конечно, конвертировать в кино собственные неврозы и фобии, но можно это делать, как Вуди Аллен, а можно – как Николай Хомерики (читай: Хлебников, Бакурадзе, Гай Германика, кто там еще?).

Минувшим летом я на дне рождения известного продюсера оказался за столом с каким-то режиссером, чья картина про то, в каком дерьме мы живем, а на поверку – живут он и иже с ним, на ура прошла на «Кинотавре». Я тогда спросил режиссера: отчего дебют его столь беспросветный? Гений отделался абстрактным «такова правда жизни», а потом, обидевшись на мое эмоциональное «пошел ты на… с такой правдой!», эмоционально же возопил: «Зато как снято!» Сильная аргументация.

Там в самом начале девушку, бегущую по снежному полю, настигают менты, она оказывается беременной. После того как менты ее отмутузили, девушка рожает прямо во время допроса…

Никто у нас не снимает мелодрам. А молодым этого и не надо. Эталоны для них – «Яйца судьбы», Куценко и история про то, как дедушка изнасиловал внучку.

Я выбираю «Список Шиндлера», Шона Пенна и историю о любви. Такой вот я аватар.

Шифрин

Ефим Шифрин сделался писателем, в книге побрюзжал, что профессия его наследуется теми, для кого она – ежедневные фотосессии, и ехидно сказал, что, как Задорнов, «города не приговариваю» (имеется в виду бойкот, объявленный сатирику Владивостоком, после дивертисмента, исполненного сардонизма по отношению к жителям Дальнего Востока), но «просто работаю».

Людей смешу.

Зверев Серега – человек, живущий вопреки всем законам гравитации, физики и логики. Этого не понять презирающим, он играет, как и я до этой книги, принужденный скрывать свой широкий кругозор. Берет яркостью, сконструированной странностью, пугает перепадами температур настроения.

Первым дошел, что в шоу-бизнесе форма будет главнее содержания. Всегда.

Ему по хуй бунтарское реноме, но за одно то, что взрывает серость, СЗ нужно быть признательным.

За последние несколько месяцев Марка Рудинштейна обозвали жрецом зла, магистром тьмы, цветком того же зла, контрацептивом, пидорасом и мразью.

Он в ответ обидчиков, цитирую: «пошлыми психами, наркоманами, ублюдками».

Дело обстоит так. Марк Рудинштейн, если пунктирно, продюсер, долгое время он был головой первого более-менее цивилизованного кинофорума и «Кинотавра», который в грозные лихие времена в Сочи противостоял всеобщему коллапсу, будучи при этом не только способом борьбы с атрофией артистической и режиссерской функций, но и изрядным продуктом энтертэймента (я ненавижу варваризмы, но их очень любят сам Рудинштейн и его оппоненты). И потом это слово еще всплывет.

Так вот, Рудинштейн разродился мемуарами, где Ярмольник, клан Янковских, Адабашьян, клан Михалковых выставлены – смотрите начало, цитату. Даже покойный Абдулов, который, сверх всего, назван воришкой.

Вот касательно ушедших, разнесенных в мемуарах в пух и в прах, спрашивают, из какого гранита высечено сердце М. Р., как двигалась по бумаге его рука, когда про Олега Янковского, народного идола, он писал, что тот – эгоист и пьяница, а вовсе не джентльмен?

Оказалось, что все, не только Янковский, народные любимцы изменяют женам, обжираются до оловянных глаз, курят траву, сквернословят, всем им нужно лечиться, а не в искусство лезть.