Иван Тимошкин - Как уничтожили «Торпедо». История предательства

Позже в моей карьере был еще один случай, когда я, только-только придя в команду, стал свидетелем конфликта. На сей раз игроки московского «Торпедо» были недовольны Валентином Ивановым. Не знаю, как сейчас, а раньше, когда у тренера в руках была сосредоточена вся власть, футболисты были подчас полностью бесправными. Игроки тогда жили не на зарплату, а в основном на премиальные, распределением которых занимался тренер. Поэтому он мог унижать, обзывать, материть – в общем, ни в грош не ставить. Твое право заключалось лишь в одном – пахать на поле и гробить свое здоровье. Тренер же мог наобещать, а потом это обещание не выполнить. В свое время Андреасян взял себе 16 машин, хотя каждая из них была записана на конкретного футболиста. Потихоньку несправедливость чашу терпения игроков переполнила. Совершенно правильно говорил Андреасян: ребята приходят в футбол в 17–19 лет и требуют сначала только одного – дать им возможность играть. Но потом вдруг начинают думать о чем-то еще, помимо футбола. Но ведь это жизнь: футболисты женятся, обзаводятся детьми… Если я о них не позабочусь, никто другой этого не сделает. Значит, мне надо идти к кому? К тренеру. Пожалуйста, дайте мне квартиру, ведь не будешь с женой постоянно жить на базе. А век футболиста короток, нужно суметь отложить что-то хотя бы на первое время по окончании карьеры – чтобы иметь возможность оглядеться. Вот из-за этого в принципе все наши конфликты тогда и возникали. Потому что раньше тренеры в основной своей массе не думали о футболистах. И если у нас в будущем не на словах, а на деле футбол будет построен по западному образцу – когда футболист, подписав контракт, станет думать только об игре, – никаких проблем не возникнет. Допустим, в Корее у меня первое время сердце кровью обливалось, когда я видел, как местные игроки, получив перед тренировкой очередные новенькие гетры, брали ножницы и обрезали у них носок. Делали они это для того, чтобы, надев под них тонкий носочек, лучше чувствовать мяч. Я не мог смотреть на это без зависти: вспоминал свои прежние годы, когда на сезон нам выдавали пару бутс, пару перчаток и два комплекта футболок и гетр. Перчатки очень быстро изнашивались, и уже в середине сезона их приходилось заштопывать. Не было у нас и вратарских штанов с прокладками – тренировались в трико. Упадешь два-три раза (на наших-то полях!) – и синяков сразу наставишь. Хорошо, если травму не получишь. В одних гетрах тренировались, другие берегли для игр.

Я для себя твердо уяснил еще одну вещь: стремление к профессионализму не может быть улицей с односторонним движением. Нельзя требовать этого только от футболистов. К нему должны стремиться все – и руководители нашего футбола, и судьи, и тренеры. А то ведь нередки случаи, когда мертвецки пьяного наставника буквально выволакивают из самолета после очередного выезда, а на следующий день он говорит своим футболистам о необходимости соблюдения режима. Я уж не говорю о судействе, которое подчас бывает как предвзятым, так и неквалифицированным. Что касается нас, футболистов, то, мне кажется, нам надо больше доверять. Да, есть игроки, которые не могут сами себя держать в руках, и им необходимы сборы. Но ведь большинство ребят могут и должны готовиться к играм самостоятельно. Однако для этого надо давать больше свободы. Раньше мы были полностью лишены этого и напоминали слепых котят. Нам завязывали глазки и возили по одному и тому же маршруту: стадион – гостиница – база… Для нас это был весь окружающий мир. Не хочу сказать, что мы, к примеру, не знали, сколько стоит буханка хлеба в магазине. Но когда приходилось сталкиваться с чем-то, что надо сделать самостоятельно, начинались проблемы. Мы были оторваны от реальной жизни. Для нас существовал только футбол, и больше ничего. На мой взгляд, это псевдопрофессионализм. Только тогда, когда человек ведет полнокровный образ жизни, он может достичь в своей профессиональной деятельности максимума того, что ему отмерено природой и талантом.

Если же говорить о конфликте 1991 года в «Торпедо», то я до сих пор уверен в том, что острие его было направлено не против Иванова лично, а против отдельных людей в его окружении. Как я сам сейчас отношусь к тем событиям? Считаю, что для тогдашнего «Торпедо» Иванов был единственным тренером, который мог и должен был работать с командой. Единственным! Наверное, мы, игроки, поступили тогда неправильно. И я в том числе – пойдя вместе со всеми, как бы за компанию, хотя лично у меня не было даже намека на какие-то разногласия с Ивановым. Сейчас считаю это большой ошибкой и, пользуясь случаем, хочу публично принести Валентину Козьмичу свои извинения.

Отставка Иванова отбросила «Торпедо» назад, и настоящий провал в 1992 году – яркое тому подтверждение. Да, концовку 1991 года мы провели на одном дыхании и, победив в двух последних матчах «Спартак» и киевское «Динамо», сумели занять третье место. Да, в 1993 году при Юрии Матвеевиче Миронове мы выиграли Кубок России, шли весь чемпионат в лидерах, но, проиграв в последнем матче московскому «Локомотиву» – 2:3, откатились сразу на 7-е место. Не умаляя заслуг Миронова, скажу, что это все же было больше похоже на маленькое чудо, чем на закономерность.

Такое же чудо мы совершили, обыграв по пенальти в Кубке кубков «Манчестер Юнайтед». Но та игра, помимо ярких и незабываемых минут, заставила меня едва ли не впервые задуматься о профессионализме. Я понял тогда, что если серьезно относиться к делу, то можно обыгрывать самые сильные команды Европы. Что этому мешает? Наши традиции и прежде всего так называемые нарушения режима. У нас это в подавляющем большинстве случаев бывает и не в меру, и не по делу. «Арарат» в 1980-х годах проигрывал практически все матчи в Москве вовсе не из-за пресловутого комплекса чужого поля. А потому, что некоторые игроки приезжали в столицу едва ли не с единственной целью – провести время за хорошим застольем и в компании с девочками.

Да, в чемпионате 1993 года «Торпедо» вместо 4-го места, дававшего право играть в Кубке УЕФА, заняло только 7-е. Все решил один матч с московским «Локомотивом». Торпедовцы уверенно контролировали игру, вели в счете и вдруг в самом конце пропустили два мяча и уступили. Та встреча оставила очень неприятный осадок. Поговаривали, будто кое-кто из футболистов сдал игру: косвенные улики были. Например, один из игроков после того матча сумел сделать в своей новой квартире евроремонт, хотя накануне у него не было денег и на обычный. Но это ничего не доказывает, а лишь наводит на подозрения. Дыма без огня, как известно, не бывает, поэтому я думаю, что дело было нечисто. Кстати, «Локомотив» оказался эдаким злым роком для «Торпедо». В следующем, 1994 году именно после матча с железнодорожниками, проигранного автозаводцами с рекордным счетом – 0:8, в отставку подал уже Юрий Миронов, и в команду вновь вернулся Валентин Иванов. Я оказался невольным свидетелем того, как это произошло.