Иван Тимошкин - Как уничтожили «Торпедо». История предательства

Да, становление «Торпедо-ЗИЛ» шло трудно. Пройдя за два сезона два дивизиона, команде не удалось с ходу взять планку высшего. На это потребовалось два года.

Играют «Динамо» – «Торпедо». В центре Игорь Чугайнов. Крайний справа Юрий Тишков

«Те два сезона, что мы провели в первой лиге, были, откровенно говоря, жутким временем, – продолжает свой рассказ Овчинников. – Как в плане уровня турнира, так и в организационном. Тогда здесь была очень серьезная конкуренция. «Рубин», например, несколько лет безуспешно пытался решить задачу выхода наверх, хотя имел и стабильное финансирование, и неплохой подбор футболистов, и хорошо выстроенную клубную структуру. Мы же попытались сделать это за один год. Но все испортили две-три нелепые осечки. Кроме того, календарь оказался неимоверно тяжелым: играть приходилось через два дня на третий. Прилично выматывали и дальние перелеты. Естественно, чтобы решить задачу, нужны были соответствующие кадры. Поэтому за два сезона через команду прошло очень много футболистов. Только зимой 1999-го на сборах «Торпедо-ЗИЛ» побывало более 50 человек. Порой я даже не успевал оформлять им загранпаспорта. Иногда приходилось даже ночевать в клубе. Приезжал, например, игрок из Курска. Естественно, без документов. За два дня, используя свои связи, мы оформляли ему все необходимые бумаги, выдавали форму, на третий он выезжал на сборы, проводил там два дня, не подходил и возвращался обратно. Вот такими были два сезона в первой лиге».

И все-таки по итогам второго сезона команда пробилась в класс сильнейших. Тогда же у меня состоялся разговор с Валерием Носовым, в котором он со свойственной ему прямотой дал оценку тому, что происходило в клубе. В частности, постарался объяснить причины отставки Бориса Игнатьева, с которым команда и вышла в элиту.

Самая громкая весть до Нового года пришла из стана дебютанта высшего дивизиона «Торпедо-ЗИЛ». 25 декабря 2000 года команде был представлен новый тренер – Евгений Кучеревский. Многие расценили это как большую неожиданность, ведь задача выхода в класс сильнейших прежним тренером была выполнена. Но нашлось немало и тех, кто эту перемену прогнозировал. Разъяснить этот и другие вопросы взялся генеральный директор АМО «ЗИЛ» и президент «Торпедо-ЗИЛ» Валерий Носов:

«Конечно, если оглядываться назад, в 1997 год, когда состоялось возрождение автозаводской команды, мы выглядели похуже, чем впоследствии. Тогда команда была откровенно слабенькой. Но уже через год все газеты писали, что «Торпедо-ЗИЛ» – один из главных фаворитов второго дивизиона и настойчиво рвется в первый. Но команду преследовал какой-то злой рок – в середине сезона у нее обязательно случался необъяснимый сбой. Так было все годы, не исключая и прошлый, 2000-й. В конце первого круга мы уверенно шли на втором месте, оторвавшись от «Рубина» на семь очков. И вдруг вчистую проиграли два матча – в Нальчике и в Сочи. На эти две игры я поехал сам: Игнатьев все время жаловался, что нас засуживают.

Это оказалось ерундой. Никто нас, конечно, не засуживал. Поэтому по возвращении в Москву я собрал ребят и прямо сказал им: «Вы ведь все мастера, некоторые из вас уже седые, не мне вас учить. Вы же понимаете лучше меня, что если никто из вас ни разу не попал в створ ворот, то о чем еще можно говорить? О какой победе? При такой игре можно рассчитывать в лучшем случае на ничью».

Кстати, подобный спад в середине 1998 года стоил места главного тренера Сергею Петренко. Мы тогда не могли выиграть в течение пяти туров, а в довершение ко всему проиграли в кубковом матче московскому «Динамо» – 0:7. Думаю, на тот период времени отставка Петренко и приглашение Игнатьева были правильным решением. Сначала Борис Петрович работал у нас без контракта. Как понимаю теперь, не столько из любви, сколько в ожидании более серьезного предложения. Он мне сразу сказал: если команда выйдет в первый дивизион, он останется, а если нет, то в «Торпедо-ЗИЛ» работать не будет. Все, однако, сложилось удачно, и в первую лигу мы вышли вместе. Это был наш первый значительный успех. Подошла очередь решения второй задачи – входа в элиту.

Увы, осуществить это с ходу нам не удалось, хотя все предпосылки к этому, безусловно, имелись. Как оказалось, мы морально не были к этому готовы. Речь прежде всего о тренерском штабе. И эта неуверенность передалась футболистам. В результате свой последний шанс – причем достаточно реальный – мы упустили на своем поле, когда за пять туров до окончания первенства умудрились сыграть вничью – 1:1 – с астраханским «Волгарем-Газпромом».

В нынешнем же сезоне мы задачу решили и, считаю, вышли в высший дивизион заслуженно. Но… У меня сложилось впечатление, что при этом играли хуже, чем во второй половине позапрошлого года. Тогда у нас была приличная команда, и действовала она неплохо. А вот в прошлом году игры по большому счету не было. Мы с Игнатьевым на эту тему не раз беседовали. Я ему говорил: «Ну, нет игры, Борис Петрович. Да и команды как таковой, готовой для высшего дивизиона, тоже нет. Я ведь тебе уже четыре состава купил. Каждый год – по два. А вы играете все хуже и хуже. Стыдно сказать, но в этом году мы не смогли победить ни один клуб из первой пятерки».

Понимаете, мне, как и всем болельщикам «Торпедо-ЗИЛ», очень важен не только результат, но и качество игры. Однако решение не продлевать контракт с Игнатьевым не было спонтанным. По крайней мере, оно было принято не вчера или, скажем, не неделю назад. Примерно за 10 туров до окончания первенства, когда мы с ним сидели здесь, в моем кабинете, я ему говорил: «Нет у нас команды, а потому и носит нас из стороны в сторону. Ведь мы с тобой выходим в высший дивизион всеми правдами и неправдами – как говорится, не мытьем, так катаньем».

Может быть, я несколько и преувеличил, но оставаться еще на год в первом дивизионе было нельзя. Тогда он спросил меня, не хочу ли я его снять. Я ответил, что считаю большой глупостью менять тренера незадолго до окончания турнира. И попросил Бориса Петровича собраться, настроить команду на оставшиеся матчи, решить главную задачу сезона, а там – вольному воля. Контракт у тебя заканчивается, и это мое право, продлить его или нет. Я не хочу сказать о Борисе Петровиче ничего плохого. Мы с ним три года нормально отработали, и у меня к нему остались теплые человеческие чувства. Но у каждого специалиста есть свой предел. Я не хочу сказать, что Игнатьев дошел до него – не могу судить об этом. Но можно ведь в какой-то степени исчерпать себя в одном коллективе, а в другом, наоборот, проявить в новом качестве. Я считал, что нужна новая струя, свежая кровь: после трех лет работы Бориса Петровича регресс в игре команды был очевиден, и это отмечали многие специалисты.