Игорь Свинаренко - Беседы с Vеликими

– Ты любишь стихи? – задал он мне неожиданный вопрос. Как ни странно, про это спросил.

– Люблю… Вот 150 долларов недавно проспорил, на Мандельштаме…

– Ну-ка расскажи! – живо откликнулся он. – С кем спорил, про что?

– С Бильжо… Я цитировал: «Немного белого вина, немного та-та-та мая… И та-та-та бисквит ломая…» А вино, по версии Бильжо и Мандельштама, было не белое, а красное.

Про Мандельштама он писал в своей книге: «[Солагерники] уверяли, что лагерная прислуга, ссученные, вероятно по приказу администрации, утопила странного поэта в уборной. Мне неприятно про это писать, тем более что никто из них сам свидетелем не был, только слышал от других… Но я решаюсь предать бумаге то, что слышал. Имя того поэта было – Осип Мандельштам».

– А Вовкино знаешь? – спрашивает он. «Вовка» – это у него Высоцкий. «Володя» – это у Туманова зарезервировано для Путина. О как. С ним встречались на вечере памяти поэта. И декламирует Высоцкого:

– Он вам много стихов посвятил. Какой из них ваш любимый?

– Это был самый интересный парень из всех, кого я встретил, – Вовка. Я его знал недолго – с 1973-го по 1980-й. Я многого про него не стал писать…

Поэзия снова настраивает его на социальную критику. Он снова говорит о том, что богатства страны присвоены частными лицами, а мы бедно живем по какой-то африканской модели – такую он видел в Папуа.

– Ну ладно, не переживайте! – вяло утешаю я в который раз. – В конце концов есть же Божий суд!

– А, «Вы, жадною толпой стоящие у трона»? Все это ерунда. Я думаю, все иначе будет. Давида Самойлова знаешь? (Вовка меня хотел с ним познакомить и с Трифоновым, да не успел.) У него есть такое четверостишие:

Вот, думаю, как будет… Он задумывается и спохватывается: – Хотя эти строчки – «Вы, жадною толпой стоящие у трона» – про сегодняшнюю жизнь. Потом бы я такие поставил, из Надсона:

И закончить так, Вовкиными строками:

Дима Удав, главный редактор и владелец одноименного ресурса (udaff.com, 60 тысяч посещений в день), на пару дней прибыл в Москву из своего Питера – и в тот же день был мной допрошен. Беседа, как обычно, велась на стандартные темы: о сегодняшнем дне, старых временах, поэтах-графоманах, порносайтах – и трудных судьбах контркультуры в России, а также самой России. Шла она, как водится, в рамках банального застолья; велосипед решили не изобретать и в этот раз тоже. Обсудили мы и слухи об Удаве: якобы он сделал обрезание, завербовался в ФСБ и никогда не летает на самолетах.

Удав в жизни оказался очень мощным парнем, большим человеком, буквально. Рост у него 195, а вес – 130. Неплохо для начала! Это я узнал про него задолго до встречи. Когда я готовил интервью с ним для журнала, его фотослужба созванивалась с Удавом, чтоб подобрать богатый гардероб для съемки, и нужно было узнать его размер. Он сразу закрыл вопрос, объяснив: – Возьмете самый большой, какой найдут – и все равно все будет мало, гарантирую. Так что не надо зря суетиться.

Масштаб! Это как-то неожиданно контрастирует с современной молодежной модой на мелковатых тощих ребят, которые кругом. И на московских улицах, где они, одетые в солдатское х/б, просят милостыню или, если униформа мышиная, с дубинками в руках охраняют правопорядок, крутя насаженными на тонкие шейки ушастыми головами. Они и в модных юморных шоу всех каналов, – кроме того, где откормленный совсем не мальчиковый Петросян… Куда-то подевались картинные богатыри, которые в старые времена позировали для наглядной агитации. Интересно – то ли они в Москве перевелись, то ли вовсе пропали? Кстати, в день нашей встречи информационные агентства передали сенсационную новость из дебрей Латинской Америки: дикий удав напал на семилетнего мальчика, укусил за грудь и стал натурально душить. Но тут прибежал дедушка и зарезал удава ножом. – Это не я, – быстро ответил Дима. И то сказать, у него твердое алиби: он в момент совершения преступления ехал на поезде из Питера в Москву.

Чтоб развлечь Удава, я рассказал ему об удивительном парадоксе. Его коллега, главный редактор дружественного сайта Литпром. ру Эдик Багиров, очень любит Путина. Даром что видный деятель контркультуры! Удав шутки не понял. Он с недоумением посмотрел на меня и сказал: – Ну вот объясни мне толком: а какая есть альтернатива Путину? Я лично не вижу. Если к власти придут Каспаров и Касьянов, эти наши так называемые оппозиционеры, то страной будет править фонд Сороса! Снова начнется реальный беспредел! Как в 90-е…

– Так ты его что, на третий срок пихаешь?

– Нет, зачем же. На третий не надо.

– А как тогда, по-твоему?

– Ты, может, будешь надо мной смеяться, но мне было б приятно, если б президентом стал Иванов. Он вполне вменяемый разумный человек.

– У тебя тоже, что ли, у компьютера стоит бюст Путина, как у Эдика?

– Нет. Но я хочу сказать: не надо плевать вверх, на власть! Эти плевки вернутся к тебе. У нас не хватает позитива. Если каждый россиянин, прости за патетику, выйдет на улицу и начнет говорить о том, как, сцуко, все плохо, то начнутся суициды. Давай немножко оптимистичней на жизнь смотреть, иначе же вообще пиздец!

– Пиздеца, откровенно признаюсь, я не желаю, но накал верноподданнических чувств в среде падонков меня все же удивляет. Это для меня как-то неожиданно…

– Да пойми же, у нас не контрПОЛИТИКА, а контрКУЛЬТУРА! Нам культура интересна, а не политика…

И то правда. Разве это не естественно: чем ближе выборы, тем выше уровень благонадежности масс? Мы-то привыкли к тому, что интеллигенты старой закалки считали своим долгом всегда исполнять что-нибудь этакое фрондерское, – ну да где сейчас те шестидесятники? Молодежь сегодня аполитична – может, так и надо? Секс и бизнес разве не завлекательней, чем баррикады? В самом деле… Да хрен бы с ней, с политикой. Я что, нанимался вести какую-то, будь она неладна, агитацию? И все-таки: