Вокруг света №1 (2832) | Январь 2010

Тогда же главным архитектором в Турин был приглашен Филиппо Юварра. Он выпрямил старые улицы и следил за тем, чтобы новые здания строились в стиле классицизма — в соответствии с идеалами просвещенного монарха. В середине XVIII века Турин стал для англичан и французов обязательным пунктом гранд-тура — большого путешествия по Италии, которое предпринимали состоятельные молодые люди. В нем не было шедевров Средневековья и Возрождения, но он идеально подходил для отдыха после утомительного переезда через Альпы. А заодно служил примером образцового градоустройства. Драматург Карло Гольдони, в те годы работавший в Королевском театре, с удовольствием отмечал «регулярность застройки» и «обходительность жителей». Столетие спустя с ним согласился Гоголь, похвалив симметричность туринских улиц и добропорядочность горожан. (Только Добролюбов раздраженно находил «все дома одинаковыми, как казармы».) А самое большое впечатление Турин произвел на Фридриха Ницше. Попав сюда впервые в 1888 году, он писал: «Гордый и строгий город! Он вовсе не огромный, как я опасался, и вовсе не современный, а очень похож на королевскую резиденцию XVIII века». Сегодня 13 километров абсолютно прямых улиц с крытыми галереями охватывают почти весь исторический центр Турина. Здесь не зря говорят: «Расстояние, пройденное под аркадой, не в счет». Эти пешеходные пассажи защищены от непогоды и к тому же шире проезжей части иных итальянских городов.

Размах и масштабность пришли в Турин вместе с Бонапартом, чьи войска стояли здесь 14 лет. Французы не только ввели новые, более прогрессивные порядки, но и активно занялись градоустройством: расширили проспекты, сломали крепостные стены и перекинули первый мост через По, за которой тогда были одни пустыри. Вернувшись из изгнания после разгрома Наполеона, прежние правители принялись осваивать новые пространства. В честь реставрации монархии возле моста построили большой храм — по образцу римского Пантеона, а на другой стороне, в конце улицы По, создали грандиозную (360 × 111 метров) площадь Виктора Эммануила I. На этот раз за образец взяли Вандомскую площадь в Париже, сильно увеличив ее в размерах. Вряд ли кто-то тогда мог подумать, что пройдет несколько десятилетий — и этот спокойный, чинный и весьма консервативный город, который в конце XIX века писатель Поль Бурже назовет «самым неитальянским» в стране, а Муссолини позже прямо заклеймит как «французский», станет колыбелью национального самосознания и первой столицей объединенной Италии.

Городская реликвия

Одна из самых почитаемых реликвий христианского мира — Плащаница — неизменно ассоциируется с Турином. На самом деле она попала в город только в 1578 году из Шамбери. Тогда жители старой столицы пробовали протестовать и даже подняли восстание, но безуспешно: отныне поток паломников был «перенаправлен» в сторону Турина. Однако сенсационная слава пришла к Плащанице уже совсем в другую, «позитивистскую» эпоху. В 1898 году адвокат Секондо Пиа снял ее на пленку.

Полученное изображение поразило научное сообщество: в кадрах отчетливо просматривался мужчина со множеством ран. При взгляде на ткань ничего подобного видно не было — картина на ней запечатлелась как бы негативно, и «проявить» ее позволила только фотография по принципу «минус на минус дает плюс». С тех пор разгорелась бесконечная дискуссия. Одни утверждают, что этим льняным полотном размером 4,42 × 1,13 метра в самом деле было покрыто тело Христа во время погребения.

В момент воскресения оно претерпело некоторые таинственные изменения, сравнимые с распадом на атомы при огромной температуре. Проходя через Плащаницу, атомы и оставили на ней портрет-негатив. Другие возражают: это не что иное, как искусная подделка. С 1980-х годов по завещанию последнего короля Умберто II Плащаница, ранее считавшаяся собственностью Савойского дома, перешла под юрисдикцию Ватикана. Она по-прежнему хранится в кафедральном соборе, в закрытом ковчеге. Достают ее оттуда очень редко — последний раз реликвию демонстрировали народу в 2000-м. Зато ближайший показ намечен как раз на весну этого года: с 10 апреля по 23 мая. Чтобы подойти к Плащанице вплотную, потребуется регистрация, которую можно осуществить на сайте www.sindone.org . Без нее святыню можно будет увидеть только издалека.

Ролевая игра

Возвращаясь в 1814 году из изгнания, Виктор Эммануил I въехал в город в парике и треуголке по моде XVIII века. Сам его облик говорил о желании повернуть ход истории вспять и вернуться к патриархальности старого режима. Однако в Турине реакция удержалась недолго. Придя к власти в 1831 году, король-реформатор Карл Альберт преобразовал экономику и ввел конституцию, на тот момент самую прогрессивную в Европе. В середине века, уже при Викторе Эммануиле II, эту политику продолжил премьер-министр Камилло Кавур. Тогда же Пьемонт превратился в самую развитую область полуострова, куда со всех концов съезжались либерально настроенные писатели, ученые и политики. Город постепенно превращался в «лабораторию национальной идеи», а благодаря развитой прессе (здесь выходило 12 ежедневных газет) и в центр ее пропаганды.

Сердцем столицы стала площадь Сан-Карлос многочисленными кафе, которые в ту эпоху служили дискуссионными клубами. Еще на рубеже XVIII–XIX веков в Турине распространилась культура «кафейных заседаний», на которых не только заключались крупные сделки, но и вершилась большая политика. К середине XIX века в городе было около 150 таких заведений, и многие дошли до наших дней почти в неизменном виде. Например, кафе с символическим названием «Камбио» («Перемены»), где постоянно обедал Кавур, о чем сегодня напоминает табличка. Не меньшей популярностью пользовалось и расположенное неподалеку, под аркадами улицы По, «Фьорио». («Что говорят во «Фьорио»?» — спрашивал каждое утро у своего премьера Карл Альберт.) Главной темой дискуссий в середине XIX века было, конечно, объединение Италии. Уже тогда стало очевидно, что возглавить его может только Сардинское королевство: только здесь имелись для этого прогрессивные институты власти, экономические ресурсы, военная мощь и сильный лидер в лице Кавура.

В 1861 году Австрия была разбита пьемонтцами в союзе с Наполеоном III, и большая часть полуострова присоединилась к Сардинскому королевству. Виктор Эммануил II был провозглашен королем Италии, а Турин — ее столицей. Как оказалось, ненадолго: уже в 1864 году король и правительство переехали поближе к центру страны, во Флоренцию, а в 1871-м — в Рим. О том кратком периоде славы в Турине теперь напоминают разве что мемориальные музеи и памятники: короли и генералы, аллегории Конституции и Италии. Больше всего среди городских монументов конных статуй с одинаково воинственными всадниками. Так выполнен даже расположенный напротив дворца Кариньяно памятник самому интеллигентному представителю Савойской династии — либералу и англофилу Карлу Альберту: с саблей и на коне, он будто готовится въехать в здание дворца.