Януш Вишневский - 188 дней и ночей

С уважением,

МД

Франкфурт-на-Майне, пятница, вечер

19 ноября в Германии церковный праздник. В некоторых землях настолько важный, что его объявили нерабочим днем. 19 ноября — День покаяния и молитвы. И хоть не было толп в церквях — в Германии толп вообще нет, даже в дни Рождества или Пасхи, — но СМИ тем не менее, сообщая о праздновании, сосредоточились на теме покаяния и молитвы. В ходе уличных опросов общественного мнения у людей выясняли, каются ли они и молятся ли. Выяснилось, что не каются, а если и молятся, то главным образом из-за страха. На вопрос, чего они боятся больше всего, следовал ответ: одиночества. Они боятся его больше, чем конца света, термоядерной катастрофы или СПИДа.

«Абсолютное одиночество — наверное, самое страшное наказание, какое только может пасть на нас. Любое удовольствие ослабевает и исчезает, когда мы получаем его в уединении, а каждая неприятность становится более жестокой и невыносимой…» Так об одиночестве писал один из наиболее выдающихся философов Дэвид Юм (1711–1776) в своем труде «Трактат о человеческой природе». Одиночество стало чумой нашего времени. Оно может быть страшным и парализующим. Кроме того, оно неизбежно. Потому что на самом деле каждый человек, в сущности, одинок. Не важно, есть у него близкие или нет. Человек в одиночку переживает свои страхи, даже если кто-то другой в это время держит его за руку. Он сам плачет, даже если кто-то другой вытирает его слезы. И если сейчас у него есть кто-то, кому он может доверить самые большие свои тайны, то вовсе нет гарантии, что так будет до конца жизни. А в конце человек и так уходит в одиночестве…

Сорок лет назад одиночество, согласно исследованиям, проведенным еженедельником «Штерн», ассоциировалось у немцев с такими определениями, как «трагическое», «глубокое», «отважное», «великое». Теперь, в начале XXI века, согласно тому же самому источнику, ассоциируется с определениями «грустное», «старческое», «робкое» или «противное». Одиночество отныне не достойный восхищения выбор героев-отшельников, философов, художников, мыслителей, ищущих незамутненной присутствием других людей нирваны. Впрочем, отшельничество, согласно последней классификации Американской психиатрической ассоциации, одно из заболеваний. Такое же, как психоз или депрессия. В наше время одиночество воспринимается уже не как выбор интеллектуальной или религиозной элиты, а как мучительное страдание. Отдельные циники считают, что мир существует лишь потому, что Богу не хотелось чувствовать себя одиноким.

Вам лучше, чем мне, известно, что женщины чаще оказываются одинокими. Это четко отражает статистика, на которую и Вы тоже ссылались в своих книгах и статьях. Но женщины гораздо успешнее справляются с одиночеством. И приходится им в жизни делать это много раз. Сначала их бросают мужчины, уходящие к более молодым. Потом их покидают взрослые дети, что для некоторых равносильно измене. Но, несмотря на это, они как-то справляются. И на Рождество, и на Пасху, и в мае, когда цветущая сирень с особой силой напоминает об одиночестве. Как раз в мае, а не в сером, холодном, туманном ноябре, отмечается всплеск самоубийств; люди лишают себя жизни чаще всего в теплом, солнечном мае, символизирующем возрождение.

Одинокие мужчины словно распаленные самцы, закрытые в клетках своих пустых квартир. Оставленные из-за измены, они мечутся в своих муках сильнее остальных. Причем не из-за какой-то там банальной неверности, которую сами многажды практиковали. Они страдают главным образом из-за уязвленной любви… собственной. Нет ничего хуже для мужчины, которому изменили, чем парализующая мысль, что его женщина восхищается другим мужчиной. Тем более что он прекрасно понимает: восхищение у женщин, как правило, эмоционально более ярко окрашено. Как же так? Кто-то оказался лучше меня?! Лучше меня?!! И так у всех: у футболистов, у профессоров, попадающих в энциклопедию (футболисты тоже иногда попадают туда).

Они не хотят выйти из клеток и разделить свое одиночество с другими, потому что это было бы свидетельством слабости, а она вроде как не к лицу. Они не поднимут телефонную трубку, чтобы не обнаружить, что не такие уж они мужественные и сильные. Им никогда не придет в голову, например, вымыть окна и (кроме минут забвения, подаренных физическими усилиями) проникнуться чувством сиюминутного успеха: я это сделал — окна чистые. Если они и выходят из дому, то только для того, чтобы напиться в ближайшем баре на углу, а если и поднимут телефонную трубку, то главным: образом затем, чтобы заказать пиццу или такси с доставкой очередной бутылки горячительного. Внешне они могут выглядеть сильными, а заглянешь внутрь — осколки тонкого фарфора.

Порой их клетка вовсе не квартира, в которой нет ничего, кроме матраца, пары детских фотографий, уложенного и готового к переезду чемодана и телевизора, с которым они ложатся спать и выключают сразу после того, как проснутся. Живут они на самом деле на работе. Они давно отдались мысли, что любовь к своей работе представляет кратчайший путь к счастью на земле. Они не выносят пятниц, они знают всех ночных сторожей по имени и радуются наступающему понедельнику. Чрезмерное одиночество этих мужчин задано с самого начала. Их, как правило, оставляют не только женщины, но и дети. Случается, они заново налаживают контакты с детьми, но только когда эти дети уже взрослые и сами могут разобраться, что произошло и почему.

Многие мужчины не справляются с одиночеством. Ни с обычным, ни тем более с чрезмерным. Согласно статистике, одинокие мужчины прибегают к самоубийству в четыре раза чаще, чем одинокие женщины.

Я пишу этот мэйл с работы. Поздним вечером. Ночной сторож только что ушел. Его зовут Юрген. Мы обращаемся друг к другу на «ты» и по имени. Вот уже два года…

Привет,

ЯЛВ

Кос, Греция, суббота, вечер

Я не знаю никого, кто хотя бы раз не испугался собственного одиночества или его перспективы. Восприятия жизни в одиночку. И не важно, как человек оказался одиноким — по собственной воле, вследствие случайности или по прихоти судьбы. В то время как первая дает силы на переосмысление биографии, ее родные сестры — случайность и судьба — обрекают большинство людей на мучения. Мы особенно боимся одиночества, считающегося своего рода расплатой за грехи. Чаще всего мнимые. Ты один, потому что с тобой очень трудно, ты одна, потому что у тебя слишком высокие требования, мы одни, потому что не одеваемся по моде. Мы слышим это с утра до вечера. И все сильнее боимся одиноких дней и тихих вечерних часов. Тишины одиночества. И от страха перед ним делаем все, чтобы как можно быстрее найти вторую половинку своей души и тела. Когда нужно, ломаем собственный характер, ожидания сводим к минимуму, отдаем последний грош за модную вещь. Лишь бы только не быть в одиночестве. И гоним от себя мысль о том, что в последние мгновения жизни каждый из нас все равно останется наедине с собой.