Януш Вишневский - 188 дней и ночей

Упомянутый Вами американский писатель Филип Рот, кажется, также не уклоняется от этой темы, хотя в совершенно ином контексте, в другие времена и в другой стране. Однако Рот делает это, вписываясь в канву прекрасных сюжетов. Мне знакома книга, о которой Вы говорите. В 2002 году я летел на химический конгресс в г. Колумбус, штат Огайо, и во время пересадки в аэропорту Нью-Йорка купил новую книгу Рота, название которой по-английски звучало как «The human stain» [36] В переводе на русский язык книга вышла под названием «Людское клеймо» (2004 г.). и которое на польский перевели как «Человеческий порок». Я помню, как она меня увлекла (пожалуйста, никому этого не говорите!), я читал ее также в конференц-зале, «под партой», когда очередной докладчик становился слишком скучным.

Я купил Рота не вслепую. Мне была известна другая его книга, изданная в 1999 году под названием «Я вышла замуж за коммуниста». Именно после этой книги я сделался охотником за книгами Рота. Когда прочтешь «Я вышла замуж за коммуниста», лучше узнаешь самого автора. Что называется, как свои пять пальцев. Да Рот и не скрывал, что один из рассказчиков в книге — его альтер эго. Возможно, вы сочтете меня слишком въедливым, но мне почему-то всегда хочется знать, насколько читаемая книга автобиографична.

Все читатели были в восторге от блестящих описаний времени маккартизма, мне же лично больше всего понравилась картина несчастной семьи. «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Рот взял эту знаменитую фразу из Толстого дословно и занялся генезисом несчастливой семьи. Я считаю, что все психотерапевты, пытающиеся склеить распадающиеся семьи, должны рекомендовать эту книгу своим пациентам.

Меня не удивляет Ваше восхищение «Человеческим пороком». Меня удивляет лишь то, что в этот горшочек сладкого восхищения Вы не бросили щепотку соли. По-моему, Вы, как «бдительная феминистка», должны были это сделать. А поскольку, как Вам известно, я также феминист, то позволю заметить, что после прочтения «Человеческого порока» может показаться, что Рот демонстрирует явные симптомы мизогинии. Считаю, что его женские героини, Дельфина Ру и Фауни Фарли, гротескны и Рот едва терпит их. В какой-то момент во время чтения книги у меня создалось впечатление, что Рот от имени своего героя мстит этим женщинам за его-свою импотенцию. Возможно, я ошибаюсь…

Для меня эта книга была также повествованием о быстротечности жизни, причем повествованием старого человека, который уже не может неизбежностью этой быстротечности пренебречь. Только молодость может думать: «Время проходит, ничего, впереди еще много времени». У Рота прощание с молодостью однозначно и неотвратимо. Оно символизирует импотенцию героя. По-моему, это извращенный способ показать то, чего люди не хотят принять к сведению: кое-что им уже не принадлежит. Они умирают. Бесповоротно.

В последнее время меня часто посещают такие мысли (хотя я не импотент, и это совпадение здесь абсолютно (!!!) случайно), и потому мне грустно. Видимо, это заметно, если судить по Вашему заботливому вниманию. Заявляю, что это отнюдь не проявление известного midlife-crisis. [37] Кризис среднего возраста (англ.) Я знаю, о чем говорю, потому что такой «кризис» мне случилось пережить уже несколько раз. Первый раз, когда мне было восемнадцать лет, а второй — после тридцати. И еще несколько раз потом.

Я удручен по той же самой причине, что и Цуккерман, герой книги Рота. А именно: что некоторые решения, которые я принял, нельзя отменить, что кое-каких вещей я уже не сделаю никогда, что я абсолютно не желаю с этим смириться и что даже знаю, кому по этому вопросу можно написать жалобу…

А может, я ошибаюсь? Может, это вовсе никакой не синдром неизбежной быстротечности времени, а всего лишь банальное SAD, то есть Сезонное Аффективное Расстройство настроения, следствие нехватки солнечного света? Ведь через неделю наступит самый короткий день в году. Наверное, стоит как можно скорее отправиться в какой-нибудь торговый центр и постоять в свете елочных гирлянд.

Сердечный привет,

ЯЛВ

Варшава, вторник

Пан Януш,

меня удивило, что роман Рота показался Вам женоненавистническим. Честно признаюсь, мне это даже в голову не приходило. Феминизм, если придерживаться терминологии, не боится слабых, сломанных жизнью женщин. Он не любит только ненастоящих. К тому же Рот проходится по всем своим героям. Я не вижу здесь никакой диспропорции. И как можно сравнивать поруганную молодую женщину, которую жизнь превратила в половую тряпку, и мужчину, решившего покончить с жизнью? Я бы не рискнула. Для Вас это история о преходящем, об импотенции — этом ощутимом подтверждении быстротечности жизни. А для меня это литературный пример самого худшего зла, которое человек может сделать самому себе, — отказа от своих корней, от самого себя. Рот пишет о страшной вещи — расизме. Я была в Южной Африке перед самым падением апартеида. Видела скамейки, предназначенные исключительно для белых, телефонные будки для черных и автобусы, в которых не было белых. Стыд. Позор. То, что не должно укладываться в голове, долго и четко функционировало. В книге Рота написано и об этом тоже, об ощущении превосходства, которое — нравится нам это или нет — есть в каждом из нас. Только не каждому удается победить в себе эту болезнь. Расизм, как дьявол, вводит людей в искушение. В ресторане нам необходим самый лучший столик, на светофоре не терпится тронуться с места первым… Когда мы считаем, что мужчины сообразительнее женщин, а женщины, в свою очередь, не любят своих свекровей, мы тем самым, сознательно или нет, соглашаемся на жизнь в пороке, или, если угодно, ставим на свою жизнь клеймо.

С уважением,

МД

Франкфурт-на-Майне, среда, вечер

Пани Малгожата,

я не упомянул проблему расизма в книге Рота, но это вовсе не значит, что я игнорирую ее. Идеи книги Рота в этом отношении для меня абсолютно очевидны. Я ценю «Порок» также и за то, что автор вплел свое послание в историю без излишнего морализма и ненужного менторства. В этом отношении роман напоминает мне трогательную книгу Э. Доктороу «Рэгтайм». Расизм во всех формах присутствует в современном мире на всех географических широтах и во всех культурах, независимо от уровня цивилизационного развития.

История человека в этом отношении добилась действительно видных достижений — под знаменем равенства она изменяла законодательство, освобождала рабов и через принятие соответствующих конституций уравнивала их в правах, — но эволюция человека как морального животного потерпела полный крах. Люди не хотят ощущать себя равными с другими. Им, как правило, хочется считать, что они лучше других. Если они не могут отличиться чем-то реальным, они начинают верить, что кожа, в которой меньше пигмента, лучше той, в которой пигмента больше. Ну вроде того, как если бы принять, что зеленые чернила лучше синих или что красный автомобиль лучше черного. Кроме того, свою инаковость (читай: превосходство) они рассматривают как право для привилегий. Мне кажется, это присуще человеческой природе: порок, с которым человек не может и, как выясняется, даже не хочет справиться. Это просто вписано в логику человеческого предназначения. Причем вписала это в нее своею собственной рукой мать-эволюция.