Александр Широкорад - Прибалтийский фугас Петра Великого

Но когда крестоносцы достигли замка Вилиенде, разведчики донесли о приближении русского войска, которое вели князь Новгородский Всеволод Мстиславич и князь Псковский Владимир Мстиславич. Русское войско форсировало реку Эмбах, которую эстонцы называли «Матерью вод», и двинулось вперед.

На речке Эмель состоялось сражение. Судя по тексту рифмованной хроники, крестоносцы внезапно напали на авангард русских, и те отступили за речку. Но когда подошли основные силы новгородцев и псковичей, то ливы и литы в панике кинулись бежать. Организованно удалось отступить лишь двум сотням крестоносцев. Зато в Риге они уже хвастались, что убили 50 русских и что сам «король Новгородский» приказал своему войску оставить их в покое.

Русское же войско широким фронтом прошлось по Ливонии, уничтожая замки и католические церкви, воздвигнутые крестоносцами.

В 1219 г. на севере Эстляндии с 1500 кораблей высадились войска датского короля Вальдемара II и его вассала правителя острова Рюген и части Померании Вацлава I. Несмотря на ожесточенное сопротивление эстов (реваласцев), они захватили и разрушили крепость Колывань, а на ее месте построили свою крепость Ревель (нынешний Таллин). Любопытно, что по-эстонски «таллинн» означает «датский город».

Новгородцы под началом князя Владимира Мстиславовича и его сына Ярослава дважды, в 1219 и 1222 гг., осаждали немецкую крепость Венден (Кесь) и один раз, в 1223 г., – Ревель. Но все три осады были неудачны, врага спасали мощные укрепления и метательные (камнеметные) машины. Русским удалось взять много добычи и пленных, но выгнать противника из Прибалтики они не смогли. Немцы и папы римские сделали из Прибалтики восьмивековой очаг напряженности в северо-восточной Европе.

В 1224 г. немцы двинулись на самую сильную русскую крепость в Эстляндии – Юрьев. Там сидел князь Вячеслав Борисович, у которого немцы ранее отняли город Кукейнос. 15 августа Юрьев был осажден. Немцы приготовили много осадных машин, из огромных деревьев выстроили башню в уровень с городскими стенами и под ее защитой начали вести подкоп. Всю ночь и весь следующий день над этим трудилась половина войска, одни копали, другие относили землю. На следующее утро большая часть подкопанного рухнула, и башня была придвинута ближе к крепости.

Несмотря на активную подготовку к штурму, осаждающие еще пытались завести переговоры с князем Вячеславом. Они послали к нему несколько духовных особ и рыцарей с предложением свободного выхода из крепости вместе с дружиной, лошадьми и имуществом, если князь согласится покинуть отступников-туземцев (эстов). Вячеслав Борисович не принял это предложение, так как ожидал подкрепления из Новгорода. Тогда осада началась с новой силой и продолжалась много дней без видимого успеха.

Согласно немецкой хронике, осаждающие собрали совет, на котором два рыцаря, Фридрих и Фредегельм, недавно приехавшие из Германии, подали идею: «Необходимо сделать приступ и, взявши город, жестоко наказать жителей в пример другим. До сих пор при взятии крепостей оставляли гражданам жизнь и свободу, и оттого остальным не задано никакого страха. Так теперь положим: кто из наших первый взойдет на стену, того превознесем почестями, дадим ему лучших лошадей и знатнейшего пленника, исключая этого вероломного князя, которого мы вознесем выше всех, повесивши на самом высоком дереве».

Борьба с немецко-датскими захватчиками в 1222–1224 годах

Идея понравилась. И на следующее утро осаждающие устремились на приступ, но были отбиты. Осажденные сделали в стене большое отверстие и выкатывали оттуда раскаленные колеса, чтобы зажечь башню, от которой была большая опасность крепости. Осаждающим пришлось сосредоточить все свои силы, чтобы потушить пожар и спасти башню. Между тем брат епископа Иоганн фон Аппельдерн, неся огонь в руке, первым начал взбираться на вал, за ним следовал его слуга Петр Оге, и оба беспрепятственно достигли стены. Увидев это, остальные ратники бросились за ними, каждый спешил, чтобы оказаться первым. Кто же взошел первым на стену, осталось неизвестным. Одни поднимали друг друга на стену, другие прорывались сквозь отверстие, сделанное самими же осажденными для пуска раскаленных колес. За немцами ворвались литы и ливы, и началась резня. Никому не было пощады. Бои в городе продолжались до тех пор, пока русские не были истреблены почти полностью. Немцы окружили крепость и не давали никому спастись бегством. Из всех мужчин, находившихся в городе, оставили в живых только одного – слугу суздальского князя. Ему дали лошадь и отправили в Новгород рассказать своим о судьбе Юрьева, и новгородский летописец записал: «Того же лета убиша князя Вячка немцы в Гюргеве, а город взяша».

К великому сожалению, события в Прибалтике в XII – начале XIII веков не нашли должного отражения ни в царской, ни в советской историографии. И по мнению многих поколений наших людей, первым против крестоносцев выступил Александр Невский. Поэтому мне и пришлось приводить подробности боевых действий русских князей против крестоносцев задолго до рождения князя Александра Ярославича.

Из всего сказанного можно сделать очевидные выводы.

Во-первых, к 1158 г. Прибалтика была вассальной территорией русских князей. Князья Рюриковичи действовали по принципу «разумной достаточности». Они ставили перед собой две основные цели – обеспечение свободного выхода Руси к Балтийскому морю через Западную Двину и Финский залив и обеспечение безопасности своих княжеств от вторжения западных рыцарей.

Поэтому они не вмешивались во внутренние дела местных племен и не навязывали им православие. Вполне достаточно было построить несколько крепостей и держать там небольшие гарнизоны. Местные племена были обложены сравнительно небольшой данью – на содержание гарнизонов и для психологического воздействия, дабы туземцы не забывали, кто их сюзерен.

Во-вторых, вторжение немцев, а позже датчан встретило отчаянное сопротивление не только местных племен, но и дружин русских князей. Война шла больше 60 лет.

В-третьих, нельзя забывать, что подлинными организаторами и идейными вдохновителями походов на Восток были римские понтифики (папы) и их окружение. Нигде в священных книгах не говорится о том, что де учения Христа надо насаждать с помощью огня и меча. Но не следует забывать, что каждое языческое племя, обращенное крестоносцами в католичество, принуждалось к уплате церковной десятины в пользу Рима. Неудивительно, что христиан, отказывавшихся платить десятину папе, католические иерархи приравнивали к язычникам.