Журнал Современник - Наш Современник 2006 #1

На общем собрании академиков министра образования и науки А. А. Фурсенко, изложившего свой проект, освистали. Причем свистнул по-уличному в два пальца не какой-то проникший туда студент, а ученый с мировым именем, членкор Владимир Львович Арлазаров. Первый такой случай за всю историю Российской академии теперь войдет в ее анналы. Но обратите внимание, каким нарочито скандальным, провокационным был “наезд” правительства (жаргонное словцо здесь к месту) на всю отечественную науку, на всю научную интеллигенцию. Это было проделано и как всероссийский политико-воспитательный урок для молодого поколения: не будьте наивными, наука в наше время, если ею заниматься в России, а не в США или еще где-либо в приличной стране, занятие бесперспективное. Такие показательные уроки вполне можно считать частью государственной молодежной политики.

За минувшие годы у меня скопился архив из решений и постановлений по вопросам образования и воспитания детей, по молодежной политике. В них и большие обещания, которые обернулись обманом, и планы власти по развалу русской национальной системы образования, которые удавалось срывать общими силами педагогической общественности и сложившегося за эти годы русского культурного сопротивления.

На всем протяжении правительственный курс по отношению к детям и молодежи выглядит, как говаривал Ельцин, “загогулиной”. Ни одно из решений и постановлений не было полностью выполнено, не подведены итоги, не проанализированы ошибки. Правительство проявляло толерантность и плюрализм. Написали, утвердили, забыли — всё в темпе.

Приведу в качестве примера принятую в начале 2001 года Федеральную программу “Молодежь России”. На пять лет вперед были определены приоритеты в области молодежной политики: создание новых рабочих мест для молодых, достойных жилищных условий для молодой семьи. Отдельной строкой — поддержка талантливой творческой молодежи. Там много чего было хорошего и правильного. Предполагалось, что внимание к молодой семье поспособствует росту рождаемости. Как водится, для написания таких программ приглашают настоящих специалистов, достойных людей. Ну а потом за правку берутся другие. И они делают свое дело. Поэтому на реализацию программы “Молодежь России” запланировали 0,17 процента бюджета, по цифрам на 2001 год это составило 84 миллиона рублей. Ну и что можно сделать на такие деньги?

В 2001 году правительством были разработаны еще две программы, два пятилетних плана — “Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001-2005 годы” и “Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе на 2001-2005 годы”. Оба документа составлены как идеологические и по стилю напоминают былые постановления ЦК. Но тогда в руках партии находились все рычаги по управлению государством и управлению культурой. Приняли постановление — и вперед! А в сегодняшней России какой резон составлять программу, что должны делать“представители культуры и искусства”, если правительство им ничего приказать не может — и слава Богу! Иной раз даже не вредно поглядеть, как власть валяется в ногах у тусовки, имеющей свои преференции на Западе. Однако главнейшей из функций государства всегда было и остается попечение о культуре нации, о ее духовном здоровье, о достойном воспитании новых поколений. “Государственной недостаточностью” назвал Юрий Поляков неумение и нежелание нынешней власти следовать такому правилу (“Государственная недостаточность”, “ЛГ”, 2004, N 37).

И тут напрашивается вопрос: почему правительство разделило единую задачу воспитания высоких нравственных качеств на два различных направления? Словно бы патриотизм и толерантность — чувства несовместные. Но истинная причина появления в одно время двух разных программ становится понятней, когда видишь суммы финансирования из государственного бюджета. На патриотическое воспитание в течение 2001-2005 годов — 130 миллионов рублей, на толерантность и профилактику экстремизма — 400 миллионов. Разница существенная — один к трем. Так что можно не сомневаться, какая из федеральных программ для правительства важней. Еще бы! Сегодня в России разрыв в доходах между самыми богатыми и самыми бедными достиг величин, которые во всем “цивилизованном мире” считаются недопустимыми. Отсюда и такая забота о толерантности. В школьных программах уже значится, что при обучении этому предмету следует внушать детям с малых лет уважение к богатству и богатым. На специальных уроках дети должны пройти тренинги — как избавляться от “черной зависти” и запасаться спокойствием по отношению к недоступному их семье уровню жизни, возможностям отдыха, развлечений…

Что же касается патриотического воспитания… Возможно, что “менее затратная” программа появилась как отклик на участившиеся патриотические высказывания президента. Свою оценку, почему в России за последнее время изменилась лексика политического строя и появились патриотические речи, дал Игорь Шафаревич в статье “Будущее России” (“Москва”, 2005, N 4). Причина в том, что в процессе нарастания кризиса Запада правители России ощутили необходимость большей опоры на внутренние силы. Однако на примере той же Федеральной программы по патриотическому воспитанию на 2001-2005 годы можно убедиться, насколько патриотика непривычна, даже чужда тем, кто утверждает государственные документы. Процитирую из программы: “Героические события отечественной истории, выдающиеся достижения страны в области политики, экономики, науки, культуры и спорта еще сохранили(выделено мной. — И. С.) качества нравственных идеалов”. Ну, мастера слова! Как думают, так и пишут. То есть пока что-то осталось.

И все же отметим, что в этой программе имелся раздел IV, пункт 4: “Государственное воздействие на пропаганду патриотизма в средствах массовой информации”. Там все же было сказано об “активном противодействии фактам искажения и фальсификации истории”. Стало быть, правительство полагало, что у него имеются силы и возможности такое активное противодействие реализовать — на современном уровне, как это делается в других странах, где патриотическое воспитание обязательно и где сложились системы государственного и общественного влияния на политику СМИ.

К попыткам противодействовать искажению и фальсификации истории безусловно можно отнести обсуждение в правительстве 25 октября 2001 года школьных учебников по этому предмету. Напомню, что к “обновлению” курса русской истории приложил руку Сорос. Об этом шла речь в моей статье “Школа и “новая идеология”, опубликованной в “Нашем современнике” в 1996 году, N 1. Авторы соросовских учебников предлагали считать “черной дырой” все советские годы с 1917-го по 1991-й. Дореволюционная русская история состояла, на их взгляд, сплошь из ошибок и провалов. Словом, у России был никуда не годен весь ее исторический путь. На детские головы была обрушена русофобия в самом примитивном, беспардонном варианте. Сегодня таких учебников по русской истории уже не издают. По причине, названной Игорем Шафаревичем. Но судя по возмущенным родительским письмам, периодически появляющимся в газетах, русофобские учебники все еще в ходу, главным образом из-за бедности — нет денег на новые.