Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2006 #3

Исламизм, как фактор дезинтеграции крепких государств, был испытан в Европе на теле православной Югославии. Примечательно: там НАТО опиралось на исламистов. Англосаксонское лобби и в будущем хотело бы видеть мусульманский мир союзником Соединённых Штатов. В ноябре 2001 года 28 известных всей Америке политических деятелей (бывший директор ЦРУ Хелмс, заместители госсекретаря И. Сиско, Т. Пикеринг и другие) направили Бушу открытое письмо, в котором настоятельно просили его укреплять добрые отношения с исламскими странами. Администрация Буша оказалась между двух огней, точнее, между двух лоббирующих групп, и к тому же перед лицом экономических и финансовых потрясений. Осенью 2005 года к ним добавились невиданные экологические катастрофы. Буш мечется между различными внутренними, часто враждебными, группировками. Некоторые из них заставили его начать выполнение плана Инона с Ирака. Создается впечатление, что на американском авиалайнере нет надежного пилота. США, мятущийся, эгоистичный и недальновидный мировой лидер с такими непревзойденными мускулами и агрессивным инстинктом, становятся опасными для мира человечества и природы.

Архетип политического теневика

Если бы колеблющийся Буш выбрал дипломатию, а не войну с Ираком, то это был бы компромисс, на основе которого нельзя ни разрушить, ни ослабить арабские государства. Поэтому решено было подвигнуть Буша к войне. Обработку проводили во время подготовки речи Буша “О состоянии нации”. Герсон подсказал Бушу мысль, что объявление ряда стран “трудными, непредсказуемыми” (rogue countries) слабо, и предложил связать их “осью зла” или “осью ненависти” (по примеру Рейгана, назвавшего СССР “империей зла”). В “ось зла” включили Северную Корею, Иран и Ирак. Но то, что в проекте речи Герсон поставил Ирак на последнее место, не устраивало заместителя Рамсфельда Вульфовица. Он, будучи главой правого крыла неоконсерваторов, бескомпромиссно добивался изгнания Саддама и расчленения Ирака. “По мягкости манер он напоминает раввина и является эталоном упертости в идеи фикс”, — пишет о нем Б. Вудворд.

У Вульфовица много сторонников, рассеянных по всем звеньям американского истеблишмента. Одним из них является маленький, юркий, чрезвычайно активный адвокат И. Л. Либби-младший. Он формально всего лишь советник вице-президента Чейни, занимает и другие второстепенные посты. Но след, который он оставляет в политике США, заметен и примечателен. Либби активный член теневого кабинета, который действует за кулисами. Особенно велико его влияние на Совет безопасности США.

Несмотря на претензии на внушительность, солидность и высокое достоинство, адвоката Либби в Белом доме прозвали Скутер — то ли мотороллер, то ли самокат. От сослуживцев не укрылась юркость этого персонажа, то, что у нас называют “каждой дырке гвоздь”. Под этой кличкой он известен во всем мире. Так его называет и сам Буш. Несмотря на скромную должность, этот протеже Чейни и Вульфовица имеет право в виде исключения участвовать в заседаниях Совета безопасности. Он работает в Старом здании, что в нескольких метрах от Белого дома, в том самом 276-м кабинете, в котором работали Теодор, а затем и Франклин Рузвельты в их бытность заместителями морского министра. На личности Скутера стоит остановиться: это архетип политического теневика. Он знает цену молчания, терпения и осторожности.

Либби, как и его шеф Чейни, обладает талантом внимательно слушать, не высказывая своего истинного мнения, особенно если вопрос скользкий, если решение еще не ясно. Он способен часами наблюдать выступающих на совещаниях, не проронив ни слова. На вопрос он обычно отвечает вопросом, как в Одессе: “В каком смысле вы говорите “решение”? Или просто: “При чем тут мое мнение?”, или “Что вы хотите сказать, задавая такой вопрос?”. Таким образом он не только уходит от ответа, но и добывает дополнительную информацию. Либби выпускник того же Йельского университета, из которого был отчислен его шеф вице-президент Чейни. Но в отличие от Чейни Либби получил диплом с отличием. Он автор эротического романа и исследований по этнографии, много знает о племенных и религиозных течениях в арабских странах.

О Либби-Скутере пишут, что, присутствуя на заседаниях под председательством Буша, он не выступает, он занят более важным делом: внимательнейшим образом наблюдает за Бушем, за оттенками его голоса, за жестами, за тем, какие замечания он делает, как улыбается, на чью сторону склоняется и т. д. Позже его справки, предложения, вставки в речи почти безошибочно встречают одобрение Буша. Это он, Скутер, подсказывает Чейни, что “Сам хочет!”. Когда готовилась речь Буша “О состоянии нации”, Либби пришел к выводу, что Буш уже склоняется к изгнанию Саддама, но лучше бы без войны. Когда обсуждалось, какие страны включить в “ось зла”, Скутер дополнил список Сирией, которая уже 40 лет пытается вернуть свои Голанские высоты. Но ему возразила Кондолиза Райс, напомнив, что с Сирией США все-таки поддерживают дипломатические отношения.

Речь президента “О состоянии нации” 29 января 2002 года собрала аудиторию в 52 миллиона американцев, почти столько же, как речь Клинтона в 1998 году, когда он извинялся за свое поведение в скандале с Моникой Левински. В ложе Конгресса рядом с первой дамой Лорой Буш поместили правителя побежденного Афганистана Хамида Корзая. Поприветствовав Корзая, Буш произнес свою речь, ту самую, о которой он накануне говорил Карлу Рове: “Точно так же, как наши отцы были мобилизованы на Вторую мировую войну, мы, наше поколение, должны быть мобилизованы на борьбу. Я призван сделать это и именно по этому делу будет судить нас история”. В этой речи он обозначил цель — “ось зла”, сказав одну фразу о Северной Корее, еще одну об Иране и целых пять об Ираке. “Ось зла” угрожает миру в мире, — чеканил Буш, — пытаясь завладеть оружием массового уничтожения” 1. Затем последовала ключевая фраза 48-минутной речи: “Я не собираюсь бездействовать в то время, как опасность нарастает”. Заметим, что этот же сценарий ныне разыгрывается с Ираном.

Два кратких словечка в устах Буша — “ось зла” — определили политику США на многие годы. Лишь немногие поняли тогда, что эта речь — объявление войны Ираку, что и случилось 14 месяцев спустя.

Госсекретарь Пауэлл — воин, ненавидящий войну

Администрация Буша с самого начала не выглядела сплоченной. Разлад ощущался даже в самом близком окружении президента — среди военного кабинета, среди тех, кого у нас называют силовиками. Госсекретарь Пауэлл с самого начала пытался остановить “ястребов” Чейни, Рамсфельда, директора ЦРУ Тенета, Райс, Вульфовица и прочих. Но “ястребы” успешно блокировали все его попытки убедить Буша, что его завлекают в ловушку. Дело осложнялось еще и тем, что Буш и Пауэлл не сошлись характерами. Пауэллу так и не удалось установить доверительные личные отношения с президентом. Между ними была непреодолимая стена отчужденности.