Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2006 #5

Виталий МАСЛОВ. Проклятой памяти. Роман. — Мурманск: Кн. изд-во, 1991. — 232 с.

Роман Виталия Маслова написан им ещё накануне перестройки, когда и сам автор, и народ ещё верили в руководящую и охранительную роль партии, надеясь, что наличествующие в ней здоровые силы сумеют оказать должное сопротивление воцарявшимся тогда в стране тенденциям нравственного разложения, грабительского отношения к природным богатствам Отечества и вытравливающей из человека всё человеческое погони за наживой.

В основе сюжетного действия романа — история борьбы главного героя (его зовут Герман) и его единомышленников с высокопоставленными браконьерами, прилетающими на самолётах из областного центра и расхищающими рыбные богатства северных речек. Как им противостоять, если закон и власть находятся в их собственных руках? Герой Виталия Маслова пытается бороться против них силой оружия, стреляя по улетающему самолёту, но ему не даёт этого сделать один из его товарищей: “Но лётчики! Они-то при чём?! Как же их-то?!” — взывает он, выбив у него из рук нацеленное на самолёт ружье. “Каждый должен отвечать! — гневно отвечает на это Герман. — Знали, куда, и зачем, и кого везут! Мы привыкли кем-то прикрываться! Глядим — и не видим! Хватит — всякий из нас в ответе!..”

“Гражданская война”, — говорит он далее, давая точное определение тому, что начинало закипать в СССР на рубеже 90-х годов и что в скором времени и в самом деле вылилось в разделение единого некогда народа на смертельно противоборствующие друг с другом национальные, идеологические, религиозные и классовые лагеря.

Надо признать, что первый этап этой войны народ проиграл. Те, кто прилетал на наши девственные реки, прикрывая своё браконьерство обкомовскими мандатами, теперь просто-напросто скупили эти реки в свою собственность и огородили их от народа заборами. Но значит ли это, что мы проиграли их навсегда? Такие книги, как роман Виталия Маслова, продолжают кричать о необходимости борьбы за справедливое обустройство Родины, продолжают ранить душу болью за социальное неравенство, а значит, народ рано или поздно дозреет до того, чтобы в очередной раз повернуть историю на путь народовластия, сказав своё классическое: “Которые тут временные? Слазь! Кончилось ваше время!”.

И. О. КОЗЛОВ. Отход назначен на позавчера. Повесть, рассказы, стихи. — Дубна: “Феникс”, 2002. — 176 с.

Первую часть сборника прозы и поэзии Игоря Козлова составляют истории из судовой жизни. Автор — капитан дальнего плавания, и его морские походы, остановки в иностранных портах и общение с командой дали ему обильный материал для грустно-весёлых рассказов о бытии российских моряков периода “перестройки”. Проза Козлова написана легко и в то же время не без серьёзности взгляда на происходящие ныне с нашим флотом и нашей страной перемены; в них есть и юмор, и печаль от того, что Россия практически перестаёт быть морской державой.

Но если рассказы И. Козлова только воспроизводят отдельные эпизоды российского абсурда последних десятилетий, показывая этот абсурд через отдельные фрагменты судеб его персонажей, то завершающие книгу стихи прямым текстом выражают авторское отношение к тому, что случилось с Россией, а также к тем, на чьей совести лежит эта трагедия: “Я — моряк! Я не бездельник! / Не какой-нибудь буржуй! / Но всю жизнь тяну без денег, / Как дырявую баржу. / Вроде правильно всё… Вроде… / Но кого ты ни спроси — / Лишь отпетому отродью / Нынче сладко на Руси! / Объявить бы, как по судну, / По стране большой аврал! / Знаешь, Ельцина, паскуду, / Я бы лично расстрелял…”.

Наверняка найдутся такие, кто, прочитав эти строки поэта, скажет, что они отдают экстремизмом. Что можно на это возразить, кроме того, что посоветовать внимательно оглядеться вокруг? Ибо большего экстремиста, чем сегодняшняя российская действительность, трудно себе даже представить. А Козлов только с беспощадной прямотой и болью запечатлел эту действительность в своей поэзии. К примеру, в таких стихах, как “Продают пароход”: “Обнищала страна… Да, конечно же, да! / Потому что ворьё прикормилось у власти! / Продают пароходы, потом — города, / А потом — всю страну по частям на запчасти. / Продадут и сбегут. Мы останемся здесь. / Будем здесь вымирать терпеливо, но гордо. / Будет нечего пить. Будет нечего есть. / Будет некому плюнуть в продажную морду. / Но ещё ведь не поздно? Не поздно ещё / Одолеть в себе страх, побороть равнодушье. / И ворам предъявить окончательный счёт, / Пока Армия есть и имеет оружье!..”.

Начав цитировать стихи Игоря Козлова, очень трудно оборвать выпущенную на свободу цитату — настолько наболевшими кажутся строки поэта. Таково, в частности, стихотворение “Эти мысли не взять ни петлёй, ни свинцом…”, в котором лирический герой пирует с мертвецами ушедшей эпохи, подпевая им революционные песни и рассказывая о страшных переменах, произошедших в сегодняшней России: “А умолкнем — скажу им: “Людьми правит злато! / Молодые стоят, все — на Запад лицом, / Всё готовы продать за проклятый тот Запад!..”.

Стихи Игоря Козлова жёстки, но зато спасительно искренни — так врач предупреждает ещё здорового человека о губительном вреде курения для его организма: “Кто на Запад смотрел — тот увидит свой прах! / Остальные — восстанут живыми из мёртвых!..” Вот такие бы стихи печатать газете “Комсомольская правда”, чтобы соответствовать своему названию. А главное — чтобы спасать своих читателей от пути, на котором их ждёт только встреча со своим прахом…

Виктор ТИМОФЕЕВ. Мой мачтовый город. Стихотворения. Песни. Поэмы. — Мурманск, 2001. — 304 с.

Виктор ТИМОФЕЕВ. Гей, славяне. Стихотворения, поэмы. — Мурманск, 2002. — 202 с.

Виктор ТИМОФЕЕВ. Думай, русский медведь. Лирика. — Мурманск, 2002. — 16 с.

Для характеристики поэта и человека Виктора Тимофеева достаточно одного слова — патриот. Патриот Мурманска, патриот России, патриот славянства. И ещё — патриот поэзии, средствами которой он выражает все свои чувства: радость от ощущения жизни, любовь к родной земле и людям, впечатления от встреч и поездок… Но чаще всего, как сказал об этом в предисловии к сборнику “Гей, славяне” сам автор, стихи рождаются от боли. А причин для неё наше апокалипсическое время даёт более чем достаточно: “Какие бездны мерзости открылись! / Какие беды Родину трясут! / Перевернулся мир… Вверху — бескрылость, / Всемирный Блуд вершит свой Страшный суд. / Едва стоит несчастная Россия. / Народ в чужие рубища одет. / Жалеть людей — сердечной нету силы, / А презирать — душевной силы нет…”.

Стихи Виктора Тимофеева последнего периода предельно публицистичны, это почти что рифмованные политические манифесты, с тем только отличием от воззваний различных партий и движений, что они до самых краёв наполнены живыми, просто-таки кипящими чувствами поэта, которые автору порой с превеликим трудом удаётся удержать от впадания в экстремальные крайности. Хотя, надо признать, для этого и существуют сегодня весьма серьёзные основания: “Война в России. Мор. Пожар. Позор. / Курс — на погибель русского народа. / В Кремле, где сел пьянчуга, вор, позёр, / Тасуется краплёная колода. / Так что же — так и будем прозябать, / Надеяться на жалкие подачки? / И с потасовкой путассу хватать, / И с голоду впадать в запой и в спячку? /А может, НАДО БРАТЬСЯ ЗА ТОПОР?..”.