Юрий Фельштинский - От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство (1917-2036)

Дела так «ускорились» в Германии, что нельзя отставать и нам […] Надо собрать завтра соединенное собрание ЦИК, Московского Совета, Райсоветов, Профессиональных союзов […] Назначьте собрание в среду в 2 ч. […] мне дайте слово на 1/4 часа вступления, я приеду и уеду назад. Завтра утром пришлите за мной машину (а по телефону скажите только: согласны)115.

Однако Свердлов и ЦК согласия на приезд Ленина не дали, справедливо предполагая, что Ленин опять обманет и будет требовать сохранения передышки. 2 октября на заседании Бюро ЦК, а затем и ЦК полного состава, решено было, не приглашая Ленина, зачитать 3 октября на собрании советского и партийного актива его письмо, в котором Ленин вновь предлагал (как оказалось) повременить.

«Кризис в Германии только начался, — писал Ленин. — Он кончится неизбежно переходом политической власти в руки германского пролетариата […] Мы не будем нарушать Брестского мира теперь», — указывал Ленин, заверяя советский и партийный актив в том, что для помощи германской революции нужна армия в три миллиона человек, а ее можно создать не ранее весны 1919 года116.

Называя германскую революцию в письме Свердлову «событием дней ближайших», Ленин не собирался помогать ей еще полгода. Свердлов мыслил иначе: «Мы расцениваем события Германии как начало революции, — писал он 2 октября 1918 года Сталину. — Дальнейшее быстрое развитие событий неизбежно»117.

И пока Ленин весь день 3 октября сидел в Горках на пригорке, с которого была видна дорога, ожидая обещанной, но так и не посланной за ним машины, в ЦК, вопреки воле Ленина, приняли решение о поддержке германской революции, начавшейся на следующий день: 4 октября к власти в Германии пришло правительство Макса Баденского и лидера правого крыла немецких социал-демократов Филиппа Шейдемана, заявившее о согласии подписать мир с Антантой на условиях «14 пунктов» президента США Вудро Вильсона. 5 октября 1918 года Брестский мир аннулировало новое германское правительство.

Худшего для Ленина и быть не могло: в написанном им по этому поводу обращении во ВЦИК он снова предлагал готовиться к войне, теперь уже с Западной Европой, но передышки с Германией не прекращать.

ВЦИК размышления Ленина о сохранении Брестского мира посчитал неуместными. Письмо Ленина встретили холодно. В протоколе заседания сделали лаконичную запись: «Принять к сведению»118. Вслед за этим заслушали доклады сторонников разжигания революции в Германии. Радек назвал момент «неслыханно грандиозным», подчеркнув, что «в великие моменты надо быть великим, надо уметь рисковать всем, чтобы достигнуть всего». Троцкий тоже готовился к разрыву Брестского соглашения и революционной войне, которой вот-вот придет время. В духе доклада Троцкого ВЦИК принял единогласную резолюцию и предписал Реввоенсовету республики, председателем которого был Троцкий, «немедленно разработать расширенную программу формирования Красной армии в соответствии с новыми условиями международных отношений; разработать план создания продовольственного фонда для трудящихся масс Германии и Австро-Венгрии»119.

4 ноября началась революция в Австро-Венгрии. 5 ноября Австро-Венгрия подписала перемирие. Союзные войска заняли Константинополь. В Болгарии провозгласили республику. Ходили слухи о предстоящем отречении германского кайзера Вильгельма. И действительно, 8 ноября в Германии провозгласили республику. К власти пришли социал-демократы. 11 ноября правительство новопровозглашенной Германской республики подписало в Компьене перемирие с Антантой. 13 ноября на заседании ВЦИКа, состоявшемся в гостинице «Метрополь», Свердлов зачитал постановление об аннулировании Брест-Литовского договора «в целом и во всех пунктах».

В тот же день Красная армия перешла демаркационные линии и вступила в занятые немцами районы бывшей Российской империи. Так началось одно из решающих наступлений советских войск с целью установления коммунистического режима в Европе. 25 ноября немцы оставили Псков, 28-го — Нарву. В тот же день Рижский совет рабочих депутатов провозгласил себя единственной законной властью в Латвии. 29 ноября было образовано советское правительство в Эстонии. 14 декабря — провозглашено в Литве. 30 декабря в Германии на базе движения «спартаковцев» и леворадикального крыла германской социал-демократической партии формально образовали коммунистическую партию — КПГ — во главе с Розой Люксембург и Карлом Либкнехтом.

В эти дни Ленина фактически отстранили от власти. Все важнейшие решения, касавшиеся революции в Германии, принимались в ЦК партии без него. Даже декрет о разрыве Брестского мира обнародовали как декрет ВЦИКа, за подписью Свердлова, а не как решение СНК, во главе которого стоял Ленин. Революция в Германии еще только разгоралась, а Ленин уже терял власть. При теоретиках Розе Люксембург и Троцком, при практиках Либкнехте и Свердлове Ленин переставал быть незаменимым. Возможно, именно по этой причине он так и не рискнул созвать Коминтерн при жизни Либкнехта и Люксембург. Но Ленину в который раз повезло: 15 января 1919 года его конкурентов на руководство мировым коммунистическим движением — Либкнехт и Люксембург — убили.

В январе-феврале 1919 года в ряде городов Северной и Центральной Германии провозгласили республики. В Баварии при активном участии большевика Евгения Левина в феврале провозгласили советскую власть и начали формирование Баварской Красной гвардии. Коммунистический мятеж вспыхнул в Руре, где создали рабоче-солдатскую республику. В феврале через Вильно Красная армия вышла к границам Пруссии. «Круг замкнулся, — произнес в начале февраля Радек, — только Германия, самое важное звено, все еще отсутствует». Но германская революция прорывалась со всей неизбежностью.

Так считал не только Радек. Премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж в марте 1919 года сообщал об опасности, которую представлял потенциальный союз коммунистической Германии и советской России:

Россия, проникнутая энтузиазмом, обладающая единственным войском в мире, борющимся за идеал, в который она верит, может начать новую войну. Наибольшую опасность современного положения я усматриваю в возможности союза Германии с Россией. Германия может предоставить свои богатства, свой опыт, свои обширные организационные способности в распоряжение фанатиков-революционеров, мечтающих о завоевании мира большевизмом силою оружия… Если в Германии власть будет захвачена спартаковцами, она неизбежно соединит свою судьбу с судьбой советской России. Если это произойдет, вся восточная Европа будет вовлечена в большевистскую революцию, и через год перед нами будет под командой немецких генералов и инструкторов многомиллионная армия, снабженная немецкими пушками и пулеметами и готовая к нападению на Западную Европу.