Владимир Осипов - Корень нации. Записки русофила

Инициатива Андропова изучалась около двух лет, и, наконец, после решительных указаний Суслова первому секретарю обкома Ельцину место царской голгофы было уничтожено. И именно в этот двухлетний период – в августе 1975 г. – милицейский литератор Гелий Рябов командируется в Екатеринбург на предмет «поиска» могильника в коптяковском лесу. Сам Рябов вспоминает, что ему «помогали все, от тогдашнего руководства МВД до работников архивов и спецхранов, куда благодаря все той же помощи самого Щелокова я получил доступ» («Московские новости», № 16 от 16 апреля 1989 г., «Земля выдала тайну»). Обратим внимание: Рябов «ищет» место «захоронения» императора в то время, когда Политбюро изучает меры Андропова против «вражеской кампании» вокруг Романовых. «В семьдесят седьмом, – пишет Рябов, – я приехал в Свердловск снова». Больше других ему помог сын Якова (Янкеля) Юровского, «непосредственно руководившего казнью и участвовавшего в ней». Именно от сына руководителя расстрельной команды помощник Щелокова получает «записку», из которой следовало, что чекисты – сенсация! – плюнули на приказ Кремля сжечь трупы и проявили неслыханное самоволие: решили их захоронить – сохранить для потомства.

В пресловутой «записке Юровского» координаты могильника прописаны на авось, под «документом» нет подписи и даты. По орфографическим признакам (уже при советской власти ввели новую орфографию, и она еще долго видоизменялась) «записка» скорее всего была сочинена в начале 30-х годов, причем не самим Юровским – он для этого был слишком малограмотным. Некоторые исследователи предполагают, что машинописный опус был сфабрикован ГПУ, возможно, с участием «историка-марксиста» Покровского, для тех же целей, что и в операции «Трест» или в иных широкомасштабных, виртуозно проработанных задумках Лубянки. Существует, например, так называемая «Стенограмма совещания старых большевиков по вопросу пребывания Романовых на Урале» от 1 февраля 1934 г., в которой Юровский публично опровергает выводы «белогвардейского» следователя Николая Соколова насчет сожжения всех 11 расстрелянных в Ипатьевском доме. Он «уточняет», что чекисты сожгли только два трупа, а девять закопали, и «по секрету» сообщил большому числу присутствующих, где именно закопали. Не следует ли воспринимать такое «откровение», как умышленную «утечку информации» для «вражеских элементов»? Пусть-де приезжают тайком необнаруженные монархисты из других городов либо из-за рубежа, прибывают на указанное место для раскопок, НКВД не спит… В обстановке тотальной секретности, в атмосфере энкавэдэшного психоза Юровский сообщает государственную тайну целому совещанию… Зачем? Могильник, очевидно, действительно был сооружен. Чекисты, видимо, положили туда некие тела. Благо мясорубка 1918-го, 1919-го и последующих лет была такова, что трупов хватало.

Начиная с 1979 г. Рябов и Авдонин «под эгидой Щелокова» несколько раз изымали из захоронения на коптяковской дороге останки, прежде всего черепа, а потом снова закапывали их в землю. Разумеется, без процессуального оформления.

Длительное и тщательное расследование екатеринбургского злодеяния следователями белой армии Наметкиным, Сергеевым и особенно Соколовым пришло к выводу, что тела расстрелянных в подвале Ипатьевского дома были сожжены. Убийцы располагали 600 литрами бензина и 178 литрами концентрированной серной кислоты. По мнению знатоков, посредством такого количества бензина можно было сжечь не 11, а 40 человек. Причем, по свидетельству очевидцев, все бочки были опустошены. За уничтожение трупов отвечал известный большевик из «пломбированного вагона» химик Пинхус Войков. А непосредственным исполнителем был другой видный большевик Петр Ермаков. В 1907 г. он отрезал голову полицейскому агенту, а после злодейства 17 июля 1918 г. бахвалился: «Я впервые на Урале устроил крематорий!» Ермакову не было нужды лгать в 1933 г. корреспонденту чикагской газеты «Дейли ньюс» Ричарду Халибуртону и заявлять, что вся царская семья была убита, а трупы сожжены. Тем более он не мог лгать собственному начальству из ведомства Берии в 1947 г., когда показал: «Трупы горели до пепла, и пепел был зарыт. Все это происходило в 12 часов ночи с 17-го на 18-е июля 1918 г. После этого в 18-м я доложил. На этом заканчивал все. 29.10.47. Ермаков» (Цит. по книге: О.А.Платонов. Убийство Царской Семьи. М., 1991. С. 149). Наконец, в 1952 г. он рассказывал об этом в Свердловском университете.

Следует обратить особое внимание и на вскрытие коптяковской могилы ведомством Берии в 1945–1946 гг. – 700-страничная документация об этом до сих пор не рассекречена.

Нелепо думать, что чекисты после тщательной подготовки к уничтожению трупов, имея специалиста-химика и профессионалов-убийц, не выполнили приказ, что они могли осмелиться растоптать «революционный долг» и наказ «диктатуры пролетариата». В каждом городе «мочили» так называемых заложников, то есть священников, офицеров, дворян, купцов, гимназистов, студентов, «контрреволюционное кулачество». Троцкий расстреливал каждого десятого красноармейца (!), если воинская часть бежала с поля боя. Расстреливали в таких случаях даже собственных комиссаров. Сказка о застрявшем грузовике и уставших чекистах, плюнувших на «приказ партии», на приказ Ленина и Свердлова, не выдерживает ни малейшей критики на тогдашнем фоне революционно-сатанинской реальности. Не только следователи и военнослужащие Сибирской армии, но даже простой крестьянин Бабинов из Коптяков сообразил: «Мы так и поняли, что тут государя императора сожигали, по вещам было видно, что это так» («Российский Архив», т. VIII, Москва, 1998 г., стр. 94).

С какой же целью демократам от КПСС опровергать выводы колчаковских следователей, сочинять «утку» о якобы уцелевших «останках»? С какой целью НКВД-КГБ передало эстафету своим «оппонентам» в виде июльских «находок» 1991 года в засекреченной зоне окрестностей режимного города? По-видимому, главной заботой уходящей со сцены головки КПСС была маскировка смысла и цели убийства Царской Семьи. Щелокову, Рябову и К было важно подчеркнуть как бы «случайный» характер злодеяния, вплоть до того, что даже грузовик с трупами «застрял» и местные революционеры решили, дескать, захоронить где попало. Гелий Рябов утверждает, что в поисках могильника ему «очень помог» сын Якова Юровского – контр-адмирал в отставке Александр Юровский, якобы считавший поступок отца «ужаснейшей страницей жизни» («Московские новости» № 16 от 16 апреля 1989 г.). На самом же деле в архиве имеются письма Юровского-младшего, который напирает на особые заслуги отца, подчеркивает, что тот лично застрелил царя» (О.А.Платонов. Убийство Царской Семьи. С. 185).

Миллионам школьников и студентов в СССР вправляли мозги «опасностью» восстановления монархии летом 1918 года. Дескать, царь был убит лишь потому, что наступали белые и могли реставрировать самодержавие. При этом скрывалось, что 25 июля 1918 г. Екатеринбург был взят демократами, формированиями республиканского Сибирского правительства, выступавшего под лозунгом Учредительного собрания. Правда, спустя 4 месяца – 18 ноября 1918 г. – во главе Сибирского правительства встал адмирал Колчак, но и он не призывал к восстановлению монархии, а в его совете министров заседали активные деятели Февраля.