Мишель Брюн - В небе над Донбассом и Сахалином. История рейсов МН17 и КЕ007

На протяжении еще 10 лет русские отказывались публично признавать, что МиГ-31 вообще существует. Осипович, как опытный пилот, прошел переподготовку в ходе четырех полетов с инструктором и теперь летал на этом новом самолете.

В свете этого показания Осиповича о том, что он прошел переподготовку на МиГ-31, должны быть достаточны сами по себе. Тем не менее, по этому предмету существует столько дезинформации, запущенной Соединенными Штатами, ИКАО и Россией, которые, каждый по своим причинам, хотят заставить нас поверить, что Осипович летал на Су-15, что нужно дополнительное свидетельство для поддержки его слов.

В номере «Известий» от 23 мая 1991 года, на стр. 6, опубликовано интервью с другим очевидцем, полковником А. Захарченко. В 1983 году полковник Захарченко был собственным корреспондентом газеты «Красная Звезда» по Дальнему Востоку. Через несколько часов после катастрофы он получил из Москвы приказ не посылать никакой незашифрованной информации, но продолжать ее собирать до тех пор, пока ее нельзя будет безопасно передать. Днем 4 сентября 1983 года он получил телеграмму от капитана В. Фирсова, главы информационной службы газеты, который попросил его связаться с начальником штаба Дальневосточного округа, где для Захарченко было получено закодированное сообщение. Это было сообщение от начальника Генштаба, которое давало ему разрешение проинтервьюировать пилота и штурмана, которые принимали участие в уничтожении нарушителя.

Именно этот отрывок содержит важную информацию — упоминание о штурмане. В 1983 году МиГ-31 был единственным двухместным боевым самолетом, команда которого состояла из пилота и штурмана. МиГ-23 и Су-15 были одноместными самолетами. 52-минутная видеопленка, отредактированная Иллешем и показанная по российскому телевидению в 1992 году, содержит фотографии, снятые после этого события на Соколе, на которых полковник Осипович стоит на фоне самолетов, выстроившихся на летном поле. Все эти самолеты являются МиГ-31.

31 августа Осипович заступил на боевое дежурство на своем МиГ-31. Должность замкомандира полка делала его вторым лицом в полку. Он был также самым опытным пилотом на базе. Он решил, что будет находиться в боевой готовности уровня 3, что означало, что ему не нужно пока надевать летное снаряжение. Он мог оставаться в казарме, но должен был быть готовым подняться в воздух в пределах десяти минут. После обеда он посмотрел немного телевизор и вздремнул. В то время, как он спал, нарушители подошли ближе, и мы можем проследить за ходом последующих событий.

Два МиГ-23, оснащенные подкрыльевыми топливными баками, взлетают со Смирных и следуют на северо-восток над Охотским морем. Время, которое я здесь указал, рассчитано исходя из количества топлива, которое они несли, и из того времени, когда, как мы знаем, топливо стало подходить к концу (см. ниже). В 02.45 самолет-нарушитель, следовавший курсом на юго-запад, который, как упоминает Огарков, находился к юго-востоку от острова Карагинский, еще не появился на экране советского радара. На советской карте-приложении к отчету ИКАО 1983 года к северу от Охотского моря изображен американский самолет-разведчик RC-135. Миссии RC-135 могут продолжаться на протяжении двадцати часов. Если RC-135 находился над Охотским морем в 02.00 сахалинского времени, два МиГ-23 могли взлететь именно по этой причине, а не из-за необходимости реагировать на события в районе Камчатки, где, по нашим данным, никаких признаков вторжения не наблюдалось еще на протяжении 45 минут.

На всем Сахалине объявлена боевая тревога по коду ноль-ноль. В главе 15 мы видели, что один или несколько самолетов-нарушителей вошли в советское воздушное пространство у восточного побережья Камчатки в 03.00 или 03.33 и пересекли полуостров, следуя с северо-востока на юго-запад. К 04.00 нарушитель должен был оказаться на траверзе военно-морской базы в Петропавловске и авиабазы Елизово. Вторжение одного самолета, являясь тревожным само по себе, вряд ли способно объяснить боевую тревогу по всему Сахалину, который находится в тысяче миль от Камчатки. Эта тревога предположительно отражает массовые нарушения воздушного пространства над Камчаткой и другие действия США, которые Советы посчитали угрожающими. Возможно, все эти действия — американские корабли и подводные лодки в море, самолеты в воздухе, спутники в космическом пространстве — заставили верховное командование серьезно отнестись к разворачивающимся событиям с самого их начала. Адмирал Сидоров сказал Мише Лобко, что в три часа ночи он находился в своем кабинете (во Владивостоке).

Капитан Кутепов, дежурный по контрольному центру истребительной дивизии в Смирных, говорит майору Костенко, оперативному дежурному:

«Цель 6065 была обозначена как «неидентифицироанная, без опознавательного сигнала». Сейчас она «идет курсом 240, где-то над Охотским морем. Она пересекла Елизово, следуя к Охотскому морю, примерно в нашем направлении. Я посмотрел на карту, мы должны проверить маршруты наших самолетов большого радиуса действия. Это один из таких самолетов или нет? Мог ли этот самолет быть нашим? Он уже где-то на траверзе Ногликов».

Майор Костенко, оперативный дежурный истребительной дивизии, поднимает генерала Корнюкова, командира авиабазы Сокол и 2-го истребительного полка:

— Простите, что пришлось вас разбудить. В 4 утра у нас объявлена тревога по коду ноль-ноль. В районе Елизово была нарушена граница,RC-135сейчас следует курсом 240 над Охотским морем, двигаясь в нашем направлении. Это на данный момент все. Расстояние около 500 км, на траверзе Ногликов, но ближе к Елизово.

Заметим, что за несколько минут до разговора цель получила номер 6065 и оставалась «неидентифицироанной». Здесь же нет никаких упоминаний 6065, и цель ясно определена как RC-135.

— Хорошо, доложите дежурному.

— Дежурному уже доложено. Машина номер два уже к вам выехала.

— Хорошо, я уже одеваюсь. Это все.

Примерно в это время Осипович встает, чтобы проверить часовых. Он не успел еще одеться, как раздался телефонный звонок. Это был лейтенант Астахов. Он сказал Осиповичу: «Полковник, они хотят, чтобы вы заступили на боевое дежурство 1-го уровня!» По 1-му уровню пилот должен сидеть в полной боевой готовности в кабине своего самолета и быть готовым подняться в воздух по первому же приказу. Осипович удивился, почему он был поставлен на боевое дежурство 1-го уровня, когда другой, более молодой и ниже по рангу офицер уже находился на боевом дежурстве. Осипович неохотно направился к своему МиГ-31. Он связался по радио с диспетчером, который подтвердил приказ о 1-м уровне.